СВЯТИТЕЛЬ И ЧУДОТВОРЕЦ ИОАСАФ ЕПИСКОП БЕЛГОРОДСКИЙ
Святитель и чудотворец Иоасаф Епископ Белгородский (составил Никодим епископ Белгородский, издание — Курск, 1914г.)
«Бpamиe! Поминайте наставники ваша,
иже глаголаша вам слово истины,
их же взирающе на скончание жительства,
подражайте вере их» (Евр. 13, 7).
Господь наш Иисус Христос, посылая, перед Своим вознесением на небеса, святых Апостолов на дело благовестия, сказал им: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам. И се, Я с вами во все дни до скончания века» (Ев. Матф. 28, 16-20 ст.). «Они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями» (Ев. Марка, 16, 20). Слову благовестников Евангелия постепенно покорились все племена и народы в своей лучшей части. Пришел час воли Божией и Русская Земля в струях Днепровских, при Святом Владимире, очистилась от скверны языческой. Засияли на лоне нашей Родины кресты на храмах Божиих; далеко понеслись звуки церковных колоколов по Великой Равнине. Преемники Апостольского служения, епископы и священники, получившие благодать служения своего от Цареградских преемников Апостолов, совершают уже в течение десятого века свое великое служение. Сам Христос незримо водительствует Русской Церковью и ее пастырями, Своей Божественной благодатью немощное врачуя и оскудевающее восполняя. Когда усиливается натиск силы вражьей, когда слабеет крепость трудников на Его Ниве, ибо дух бодр, а плоть немощна, Он, Милосердый и Всемогущий Глава Своей церкви, особыми знамениями и чудесами, укрепляет наши силы, вливает бодрость духа, свидетельствует истину, и поистине врата адова не одолеют до конца веков Церкви Христовой!
Одно из таких благодатных знамений и чудес, вещающих всем, что Господь с нами во все дни до скончания века, пережили и мы все, возлюбленные о Господе наши братия и сестры по вере в Господа и Искупителя Иисуса Христа. Это радостное знамение присутствия с нами, православными, Господа Иисуса Христа-недавно, в 1911 г. совершившееся прославление Святителя и Чудотворца Иоасафа, Епископа Белоградского. Приникнем же благоговейно к этому новому знамению милости Божией к Русской Земле. Остановимся нашими думами на жизни Нового Чудотворца нашего; вникнем в те сказания о жизни его, подвигах и чудесах, что сохранены для нас нашими благочестивыми предками. Вспомним все обстоятельства времени прославления Святителя и прочитаем с благоговением записи чудес самых последних годов, месяцев и даже недель. Внимательное размышление об этом умилит наше сердце, обновит наши помыслы и вдохновит на твердое шествование тесным путем к тому небесному блаженству, которым теперь наслаждается после многоскорбной жизни Святитель Христов Иоасаф, дивно днесь и на земле прославляем.
Рождение и детские годы Святителя под отчим кровом в г. Прилуках.
Святитель Христов Иоасаф родился 8 сентября 1705 года в г. Прилуках (ныне) Полтавской епархии. Родители его были люди именитые и благочестивые. Его отец Андрей Дмитриевич Горленко был женат на дочери знаменитого гетмана Даниила Павловича Апостола- Марии Даниловне и занимал важную должность Бунчуковского товарища при этом гетмане. Знаменит и славен был издавна род Горленков. Много потрудился для Московского Государя-Царя Лазарь Горленко-прадед Святителя, удалой казак, страдальчески скончавший свою жизнь, за верность Государю изрубленный возмутившимися казаками и брошенный еще живым в печь, за 18 лет до рождения Святителя. Славен быль бранными подвигами и его дед. Но не прочно счастье земное. В дни войны с Карлом XII Дмитрий Горленко. издавна близкий к Мазепе, не поняв сразу его измены, оставался на стороне Мазепы и с ним потом бежал от Государя Петра Великого. С Дмитрием был и его сын Андрей Дмитриевич. Последний успел вскоре вернуться к Государю Петру и получил прощение. Андрей Дмитриевич начал переписку с отцом о том, как бы и тому лучше было вернуться с повинною. Переписка была перехвачена и Андрей Дмитриевич был обвинен перед Государем в измене. Обвинение не подтвердилось, но подозрение осталось, и Андрей Дмитриевич был в 1711 г. переселен в Москву. Только в 1715 г. вернулся домой, наконец, Дмитрий Лазаревич Горленко. Все эти перемены отражались очень тяжело на семье. Имения Горленков то отбирались казацкими властями, то хищнически отнимались разными дурными людьми. Лишь с 1727 г., когда Даниил Павлович Апостол стал гетманом, имущественное положение улучшилось: вместо отнятых имений тесть одарил зятя новыми. Однако чаша страданий была еще не испита этим семейством до конца. С 1726 г. на пять лет Андрей Дмитриевич Горленко был отослан на службу в Персию вследствие новой клеветы. Только по возвращении из Персии около четырех годов побыл дома Андрей Дмитриевич, как снова разразилась беда: он с младшим сыном Андреем был вытребован в Петербург и его содержали в тайной канцелярии. Имения их снова стали расхищаться. С 1744 г.,-в дни царствования Императрицы Елизаветы Петровны,-семья Горленков вздохнула спокойно и зажила тихою мирною жизнью. Тяжелы были эти невзгоды для Андрея Дмитриевича: дни почета сменялись годинами унижения; то перед ним преклонялись, то те же люди даже били его. Богатство сменялось почти нищетою. Особенно было тяжело Марии Даниловне. Все хозяйство лежало на ней в долгие годы тяжелой разлуки с мужем. Но это была истинная православная христианка. Умная деятельная хозяйка, она твердо держала в своих руках управление оставшимся от разграбления имуществом и еще находила возможность широко благотворить несчастным и богомольцам. Дом их был родным для всех странников и бедняков. Не успели еще в ту пору заглохнуть первые живые впечатления от жизни и подвигов Святителей и чудотворцев Феодосия и Митрофана, их мужества, смирения, терпения. Рассказы паломников о них часто велись в доме благочестивых Горленков. Сам Андрей Дмитриевич получил прощение от Государя в 1711 г. в Воронеже, который в то время жил воспоминаниями о св. Митрофане; о св. Митрофане не мог не знать, удрученный изгнанническою жизнью Андрей Дмитриевич. Принятие впоследствии одним из младших детей его при постриге в монашество имени Митрофана ясно говорить о том благоговении, какое имело это семейство к Воронежскому святителю чудотворцу. Воспоминания об этих и других святых укрепляли дух страдальческого семейства, которое в минуты редкого счастья и в годины долгого горя нередко искало себе успокоения в обители Свято-Троицкой Густынской. Эта обитель издавна была родовою святынею Горленков, которые много принесли даров на ее украшение и благоустройство. Строгая домашняя благочестивая жизнь, частая семейные потрясения и долгие невзгоды не могли не отражаться на состояние духа и всех Горленков. Слава земная и непрочность ее были явны в очищенных горем очах сердец членов этой многострадальной верующей семьи. Неудивительно, что некоторые из них не выдержали жизни в миру, ушли из него и нашли себе тихий кров в иноческих обителях. Брат Андрея Дмитриевича принял монашество с именем Пахомия и смиренно подвизался в Киевской лавре. Его сестра стала монахиней в Ладинском монастыре с именем Анастасии. Младший сын, как мы уже говорили, постригся с именем Митрофана. Сам Андрей Дмитриевич с течением времени все более и более уклонялся от общественной деятельности. Он преимущественно был расположен к жизни тихой, семейно-благочестивой, а под старость жил совершенно отшельником. Но во всей полноте и целостности это мироотвержение, воспитанное страданиями, нашло себе в семье Андрея Дмитриевича выразителя в лице первенца, который при святом крещении был назван Иоакимом. Всех детей у Андрея Дмитриевича и Марии Даниловны было восемь: пять сыновей и три дочери. Сыновья, кроме Иоакима, Андрей, Михаил, (архим. Митрофан), Павел и Григорий, а дочери: Параскева, Марфа и Иулания. Все дети потом прекрасно устроились. Сыновья заняли почетные служебные места, а дочери вышли замуж за хороших людей. Иоаким же, впоследствии Иоасаф, явился славою всего рода Горленков на все века.
Первенец, он родился у благочестивой четы в благополучные еще первые годы их счастливой супружеской жизни, но скоро познакомился с горем и страданием. Не было ему еще трех лет, как начались испытания семьи. От Десницы Вышнего ниспосылаются страдания. Ими Господь избранных Своих, как золото в горниле, очищает и укрепляет, подготовляя к безболезненному переходу и блаженному пребыванию на небесах. Вместе же с этими страданиями семьи Господь воспитывает и укрепляет с младенчества тех, кого Его Рука избирает Себе в сосуды благодати. Так было в семье Горленков. Страданиями семейства Господь с молодых лет укреплял дух Избранника Своего Святителя Иоасафа. Немного, только семь лет с несколькими месяцами провел под отчим кровом Иоаким, но и этого времени было довольно, чтобы ему научиться многому. Большую часть времени он, невольно, проводил с матерью в молитвах и грусти по уехавшем родителе, в трудах и хлопотах, среди горя и печали. Эти детские впечатления глубоко залегли в младенческое сердце. Иоаким рано понял призрачность земного обманчивого счастья и научился искать утешения и помощи в молитвах. Навыки к молитве при сознании непрочности земного счастья-вот то дорогое наследие, с каким Иоаким отбыл в Киевскую академию. Молитва стала потребностью его юной чистой души. Тихий, скромный, впечатлительный, приветливый мальчик и в школе, как и дома, в молитве искал себе утешения и помощи. Такая настроенность мальчика была угодна Господу, что и открылось из одного видения его отцу. В первые годы учения Иоакима в Академии, отец его, однажды, в то время дома мирною жизнью наслаждавшийся после пронесшейся невзгоды-невольного пребывания в Петербурге, сидя на крылечке дома, думал о том, как бы ему потом устроить жизнь своего первенца. Время клонилось к вечеру; солнце близилось к закату. Вдруг Андрей Дмитриевич видит на краю неба, на воздух Божию Матерь, а перед Пречистою своего Иоакима, молящегося на коленях. Божия Матерь, милостиво смотря на отрока, сказала: довлеет Мне молитва твоя. В эту минуту с неба слетел ангел и apxиерейскою мантиею покрыл мальчика. Изумленный и огорченный такою долей сыну, которого он хотеть видеть на своем месте, Андрей Дмитриевич горестно воскликнул: а нам, родителям, что оставляешь, Пречистая!. Видение прекратилось. Поспешив сообщить супруге виденное, Андрей Дмитриевич, пока шел по комнатам, совершенно забыл, что видел. Это видение было весьма поучительно. Оно-свидетельство свыше о том, как глубоко любовь к Богу и к молитве-к общению с Господом, залегла в сердце мальчика под влиянием пережитых семейством невзгод. Школьная жизнь не ослабила этого настроения. В школе юношею Святитель Иоасаф глубоко понял, под впечатлениями продолжавших разражаться над семьею гроз, что спасение его отчизны-Украины только под твердою властью Московского Государя и что лучшая дань любви к Господу-это всего себя отдать на служение Русскому народу, проводя жизнь в посте, молитве и трудах. Любовь к Богу привела его к любви к Русскому народу; а эта любовь навеки его сковала с многострадальною Родиною и переселила его на небеса, откуда и доныне святитель не перестает служить своей родине, всей великой Русской Земле, которая так благоговейно чтит его ныне.
Годы учения в Киевской духовной академии. Принятие монашества; первые иноческие труды для родной школы.
Киевская академия и Киево-Печерская лавра-были тою школою, в которой веками воспитывались лучшие сыны южной России. Академия и лавра были твердыми оплотами Православия во время натиска здесь католичества. Они же, после возвращения Киева к великой России, стали рассадником духовного просвещения уже для Северной России. Лавра в своих пещерах имеет сонмы нетленно почивающих своих насельников. И Киевская Академия теперь имеет уже четырех своих питомцев в лике Святых святителей: Димитрия, Иннокентия, Феодосия и Иоасафа. Все лучшие питомцы академии духовно становились и питомцами лавры. В академии они почерпали знания, а в лавре эти юноши познавали опытом жизни истину православия Лавра и Академия это как бы две части одной великой школы христианской жизни. Так было со всеми лучшими питомцами Киевской Академии, так было и со св. Иоасафом.
Мальчиком привезли Святителя Иоасафа, тогда Иоакима, в Киевскую академию, которая была в эту пору школою для всех высших сословий. Основанная в начале XVII века, преобразованная Митрополитом Петром (Могилою) в половине того же века, Киевская Академия давала своим питомцам общее и богословское образование в строго православном духе и воспитывала в учащихся крепкую любовь к Родине. Ее начальниками и наставниками были ученые монахи. Во время обучения Иоакима ректорами академии были Архимандриты: Феофан (Прокопович), Иосиф (Волчанский) и Илларион (Левицкий). Феофан — человек высокообразованный, прекрасный проповедник, глубоко сочувствовал преобразованиям Императора Петра Великого и сумел в своих питомцах развить ту же преданность Преобразователю. Архимандрит Илларион был по преимуществу занят внутренними запросами духа и в юном Горленке имел глубокого почитателя. В своих записках Святитель называет его «преподобнейшим». Под влиянием таких начальников и наставников будущий Подвижник, отличавшийся старанием, светлым умом, богатыми способностями, трудолюбием и кротостью, быстро развивался умственно и постепенно слагался его характер твердый в добром. Продолжавшиеся потрясения родной семьи заставляли его более вникать в сущность дела и запросы его духа становились и шире и глубже. Премудрый в неисповедимых путях Господь даровал Иокиму в лице его дяди-лаврского инока Пахомия доброго покровителя. Старец-дядя окружал юного племянника родственным любящим попечением и скрашивал неизбежные горести, лишения и невзгоды школьной жизни. У него же отрок находил утешение в те тяжелые дни, когда достигала до него весть о том или ином горе его родителей. С сердечною теплотою, но без неизбежной у семейных людей излишней привязанности к земному, дядя-инок руководил племянником и Киевская лавра стала для Иоакима также родною. У мощей святых Угодников Божиих в молитве и за службою церковною отрок изливал свое горе и молился за родных. Неудивительно, если под влиянием с одной стороны невзгод, разражавшихся над родителями, а с другой, под воздействием дяди-инока у Иоакима рано стала являться мысль о монашестве. В кратких записках о своей жизни до епископского служения сам святитель говорил, что еще одиннадцатилетним мальчиком «возлюбил монашество». Когда Иоакиму оставалось пройти высший богословский класс, его решение быть иноком вполне созрело. Намерение быть монахом укрепилось в нем еще в 1721 г., но два года он хранил в себе это решение. В этом году, когда гостил у родителей, стал просить благословения на принятие монашества, но не получил. Хотя много невзгод перенесли добрые его родители, но не лишены были еще некоторой привязанности к земному благополучию, и не доставало решимости согласиться на отречение сына от мира. Иоаким снова уехал в Киев, для окончания образования, но поступил не так, как ждали родители. Не оставил желания, не стал медлить его осуществлением. Иоаким удалился в Киево-Межигорский монастырь. Монастырь этот, в 20 в. от Киева, в то время был как бы особою киновиею (оставаясь вполне самостоятельным монастырем) для наиболее ревностных иноков лавры, славился своим многолюдством и строгостью уклада. Слова Спасителя: «Кто любит отца или матерь более Меня, не достоин Меня» (Матф. 10, 37)-были Иоакиму верным руководителем в борьбе между влечением духа и желанием не огорчить ослушанием родителей. Иоаким поступил в число Межигорских иноков и стал вести самый строгий образ жизни; более года он питался одною только растительною, невареной пищей. Чрез два года, в 1725 г., на 20 году жизни, в пещерном храме обители иеромонахом Феодором Иоаким был пострижен в рясу 27 октября и наречен Илларионом. Родители, когда узнали об этом, простили его, примирились с ним и благословили на новый путь жизни. Укрепившийся самоиспытанием и строгою жизнью, Илларион снова поступил в академию и стал проходить богословский курс. Это временное оставление школы было благодетельно, как благодетельным был и первоначальный отказ его родителей. Много пережил и продумал юноша прежде, чем встать на тяжкий путь жизни иноческой: много запросов явилось у него в это время. Зато когда поступил в богословский класс, он занялся изучением наук уже с большим вниманием и глубиною. И вынес из школы образование основательное и разностороннее. В день Введения в храм Пресвятой Богородицы архимандритом Илларионом, Илларион в 1727 г. был пострижен в мантию и назван Иоасафом в Киево-Братском монастыре. А в Богоявление следующего года Архиепископом Варлаамом посвящен в диакона. Еще не окончил он курса, как был назначен преподавателем словесности для младших учеников академии, какую должность проходил и по окончании курса. Учительство инока Иоасафа продолжалось три года и прекратилось по такой нужде. После Пасхи 1732 г. на кафедру святителей Киевских вступил Святитель-Подвижник Рафаил. При посещении им академии Иоасаф приветствовал его стихотворной речью. Святитель обратил внимание на молодого инока и стал его всегдашним покровителем. Академия находилась в большой внешней неустроенности. Нужно было все здания ветхие обновить и устроить сообразно назревшим нуждам. Требовались средства. Иоасаф и был отправлен Архипастырем за сбором по Малороссии. Два года провел за этим послушанием Иоасаф, а когда возвратился, 13 сентября 1734 г. был назначен экзаменатором при кафедре киевской. В день Архистратига Михаила, 8 ноября, он был рукоположен в сан Иеромонаха, вскоре переведен из Братского монастыря в Софийский кафедральный и назначен членом консистории. В таком служении иеромонах Иоасаф находился до 24 июня 1737 г. В Kиеве он начал свои годы учения, в Kиеве же начал и свое служение ближним под руководством Святителя-Подвижника. В эти годы он ближе познакомился, в течение двухлетних странствований по сбору, с родной Украиной и ее нуждами; повидал жизнь с ее горестями и радостями, которые так часто и так неосторожно отравляются рабским служением страстям и приводят к одним страданиям. Внутренний мир души, вопрос о борьбе со страстями и о том, как жить богоугодно-вот те вопросы, над которыми часто задумывался в эти годы жизни своей Святитель Христов. В эти годы инок Иоасаф порою бывал в родном доме: то в Полтаве, то в имениях: Чернявщине и Замостье. Доныне сохранились предания об этих приездах Святителя. Есть рассказы, что он в дни неизбежных приемов его родителями гостей, хотя и не удалялся от радостей семейных, но и тут строго блюл свои иноческие заветы: вместо роскошных блюд питался черным хлебом, а когда было удобно, нередко удалялся в часовенку на берегу реки Удая- для молитвы и богомыслия. Эти думы и чувства он изобразил, по обычаю того времени, картинно-в иносказательной повести. Его повесть носит название: «Брань семи честных добродетелей с семью смертными грехами, которая как всегда, так особенно в дни святой четыредесятницы имеет место в душе человека-путника. (Изложена поэтически образно по числу седмиц и стихами)». Эту повесть-стихи он поднес Митрополиту Рафаилу 9 апреля 1737 г. Здесь картинно изображается, как в борьбе с пороками человек теряет победу из-за самонадеянности, делается достоянием страстей и спасается от них только Господом нашим Иисусом Христом. В этой повести концом является торжество добродетели через Иисуса Христа. Ему то и посвятил все свои силы ума и сердца молодой инок, после продолжительной работы над собой, под свежими жизненными впечатлениями детства и первых лет службы, под кровом мудрого святителя Рафаила. Как архангел Рафаил был спутником-вождем праведному Товии, так и Святитель Рафаил был любящим и опытным вождем молодому иноку Иоасафу в первых шагах его жизненного пути и постепенно вводил его в предстоявшее ему великое служение! Труды Святителя Иоасафа в бытность его настоятелем Лубенского Мгарского монастыря и наместником Троице-Сергиевой лавры. Из Kиевa Господь сначала направил путь жизни Своего Избранника в родную ему Украину, а потом к самому сердцу России-Москве. Святителем Рафаилом иеромонах Иоасаф был назначен и посвящен в сан игумена Лубенского монастыря 24 июня 1737 г., — а 29 января 1745 г. Св. Синодом был перемещен Наместником Троице-Сергиевой лавры. Со слезами расставался с ним митрополит Рафаил и подарил на память янтарные четки. Одиннадцать лет продолжалось служение Иоасафа иноческим обителям.
Это служение было самое усердное с его стороны и весьма благодетельное как для вверенных ему монастырей, так и для последующего его святительского служения. В тяжелом, расстроенном состоянии застал обе эти обители новый их настоятель. Лубенский монастырь был в полуразрушенном состоянии. Еще в 1728 г, развалилась в нем каменная церковь, а в 1736 г. пожар уничтожил всё деревянные его строения. Немного более года прошло с перемещения Святителя в Троице-Сергиеву лавру, как 17 мая 1746 г. сильный пожар произвел большие опустошения в лавре, а грабеж, коим сопровождался этот пожар, еще более увеличил несчастье. Святителю пришлось оба монастыря заново поднимать из развалин. В лавре Архимандрит Иоасаф действовал, как наместник во всем согласно с волею настоятеля-Преосвященного Архиепископа Арсения, и мало сохранилось документов об его деятельности. Но несомненно то, что он подготовил все нужное к обновлению обители, которое было закончено уже его преемниками. В Лубенском же монастыре он действовал, как самостоятельный начальник и поэтому, естественно, более оставалось следов его деятельности на бумаге. Из бумаг видно, что Святитель с неутомимостью принялся за устроение обители и успел многих расположить к помощи. Ему жертвовали родные его,-в частности бабушка-супруга Даниила Павловича Апостола, военные, во главе с Принцем Гессен-Гамбургским и многие другие. Кроме того, Святитель не мало потрудился, сам ездивши по сбору пожертвований. Ему пришлось только выстроить большой каменный братский корпус, а церкви были устроены на собранные им лепты после него. Немного удалось сделать в Лубенском монастыре видного в отношении внешнего благоустройства Святителю Иоасафу. Еще менее ему в этом отношении привелось создать в лавре, но и тут есть глубокие следы его деятельности, как умного и заботливого хозяина обители. Так в 1747 г. им был вызван из Киево-Межигородского монастыря Иеромонах Павел (Казанович), которым были расписаны лаврские храмы и преобразована лаврская иконописная мастерская. Святителем обе эти обители были подготовлены к обновлению как внешнему, так и внутреннему. Им было много обращаемо внимания на упорядочение внутренней монастырской жизни, особенно в Лубенском монастыре. Братство этой обители было немалое, но благоповедением не отличалось. До какой степени доходила распущенность некоторых, может служить показателем то, что писала родная мать монаха Викариона, монахиня, Святителю о своем сыне. ,,В течение многих прошедших лет и в настоящий, кончающийся, 1742 г. я недостойная старица не малую терпела и ныне терплю нужду, безчестие, и укоризны, от иеродиакона Викариона; чернеца обители Вашей Мгарской, бывшаго сына моего-инока, ныне же моего здоровья досадителя и нарушителя и нежелающаго мне душевнаго спасения. В этом году пред праздником Св. Великомученика Димитрия заявился ко мне в девичий Ладинский монастырь. Только, что вошел в келию, не поздравивши меня, монахиню мать свою, ни с того ни с сего, закричал на меня: отдай деньги отцовские. И много меня непристойными бранными безчестил словами и монашеский образ мой, ругая меня черною головнею. Потом уехал и собрал долги сам»… Много надо было испить горя старушке-инокине, чтобы жаловаться на сына. Можно поэтому судить, каков был такой-как монастырский трудник. Другой случай: около десяти лет стояла почти развалившаяся каменная церковь, а многочисленная братия и не подумала потрудиться над ее восстановлением. Тяжело было жить и трудиться с такими насельниками, но Святитель не падал духом. Он принял это назначение из послушания воле начальства. Сам он писал: «В 1737 году 24 июня посвящен в игумена, хотя и по крайнему моему нежеланно, но преданный воле Божией, не отрицался воли архипастырской». Строгий инок-молитвенник и постник, он своим примером скоро повлиял сильно на братию, в отношении которой он всегда различал малое от большого и небольшие оплошности покрывал любовно. Был такой случай. Один монах, давая отчетность, не доставил для точности отчета оправданий в расходе на 1 руб.42 коп. с деньгою. Когда об этом доложили настоятелю, тот написал так: «не достает малая сумма. Можно при большой сумме (1473 р.) и ошибиться. Выдать ему росписку (в получении отчета)». Но в другой раз, когда узнал, что наместник попустил завладеть крестьянам частью монастырской земли, потребовал, чтобы в правлении взяли объяснение от наместника и при том обсуждали это дело без его участия, прибавив: «ибо непристойно самому быть ответчиком и судьею». Странствуя по сбору даяний на обновление академических зданий, Святитель бывал в этом монастыре и знал его. Тем не менее, как состоялась, воля начальства, он не стал искать поводов уклониться. Напротив, он поспешил скорее к своему месту службы. 24 июня был посвящен в игумена, а 28 числа уже выехал и 7 июля был в монастыре, который им и был нравственно поднят. Показателем этого духовного подъема является поданная тайно от него его братией просьба митрополиту Рафаилу. Святитель Иоасаф с 10 сентября 1742 г. по август 1744 г. был по сбору в столицах. В его отсутствиe в начале 1744 г., братия представила Святителю Рафаилу такую бумагу. «1744 г. января 10 дня. Мы нижеподписавшиеся братия монастыря общежительнаго Преображенскаго Мгарскаго всеобще приговорили просить Преосвященного Рафаила, Заборовскаго, Архиепископа, Митрополита Киевскаго, Галицкаго и Малыя России, Архипастыря нашего, об устроении в обители нашей архимандрии и дабы быть архимандритом Его Преподобию отцу Иоасафу Горленку, игумену нашему, и на сем подписуемся». Под прошением значатся подписи следующих лиц: Монастыря Мгарского наместник иеромонах Наркисс, иеpoсхимонах Василий Духовник, иеромонах Иоаким наместник Красногорского (приписного) монастыря, иеромонах Иоасаф Андреев, Иеросхимонах Иоанн Екклесиарх, иеросхимонах Павел, иеромонах Диoниcий, иеромонах Венедикт, Иеромонах Самуил, иеродиаконы: Викарион, Лазарь, Иустин. Монахи: Митрофан, Гавриил, Евстафий. Эта бумага ценный памятник. Из нее мы видим, что к концу служения Святителя в Мгарской обители было уже три иеросхимонаха, шесть иеромонахов, три иеродиакона и три монаха — старшая братия. Эта же говорит о высоком подъеме иноческой жизни. А присутствие в числе просителей вышеупомянутого Викариона ясно свидетельствует о том, как при строгости Святитель берег свою немощную братию. Викарион не только остался в обители, но является уже через два года в составе старшей братии: видимо строгое за расследованием наказание заставило его опомниться и стать на путь доброй жизни. Ходатайство это Архипастырем было удовлетворено и 14 сентября того же года Иоасаф был из игуменов возведен в Киеве, в присутствии Государыни, по ее словесному указу, святителем Рафаилом в Архимандрита. Когда ехал в Киев, Иоасаф не знал предстоящего и был весьма поражен, когда за несколько времени до того видел во сне митр. Рафаила, говорящим: будешь архимандритом, и возлагавшим на него архимандричий крест из красных камней. С великой радостью встретила братия Мгарская своего архимандрита. Но еще более наглядно стала видна любовь братии к своему настоятелю из другого обстоятельства. Святитель Рафаил 9 декабря 1744 г. писал наместнику Мгарскому. «Докладом пастырю препочтенный Архимандрит монастыря Мгарского Иоасаф сообщил, что Мгарского монастыря иеросхимонах Павел и иеродиакон Иустин письменно заявили ему архимандриту о своем желании, что они намерены, не отлучаясь от архимандрита, ехать с ним, куда Бог позовет и просили благословения нашего на их намерения. Пишут, что за ними никакого дела в Мгарском монастыре не имеется. Поэтому твоей всечестности архиерейски повелеваем, если за иеросхимонахом Павлом и иеродиаконом Иустином в монастыре дел никаких не имеется, отпустить и отчислить от нашей митрополитанской Киевской кафедры». В ноябре этого года Святитель Иоасаф указом Синода был вызван в Москву и, очевидно, уже ходили слухи о предстоявшем его перемещении в Лавру, почему эти иноки и вошли с такой просьбой. А просьба эта лучшее свидетельство того глубокого уважения, какое Святитель стяжал своей жизнью и правдивой строгостью у братии. «Пастырь добрый полагает душу за овцы своя и овцы по нем идут, а по чуждем» в духовном отношении «не идут, но бежат от него, яко не -знают чуждаго гласа»-говорит Святое Евангелие, и это Слово оправдалось на Святителе Иоасафе. Как сильно влиял на братию Святитель, так влиял он могуче и на мирян, которыми тогда владели оба его монастыря. У Мгарского и у Лавры были большие владения: много церквей и приходов в ведении настоятелей этих обителей. Святитель Иоасаф и тут явил силу своей правдивой ревностной души. Об этом говорят такие факты. Один священник получил от крестьян, переселившихся на иное место, нивки, которые и стал возделывать. Через полтора года после этого он вспомнил, что не имеет согласия на это владение от монастыря, которого крепостными были те крестьяне. Он обратился с просьбой к настоятелю. Святитель решил дело особенно участливо. Он приказал управлению монастыря дело рассмотреть, «принимая в соображение то, что в настоящий век священникам, если сами о себе не позаботятся, питаться не чем, тем более, когда и монастырю нет нужды в тех нивках». Не менее строго, но сердечно относился он к крепостным монастырским. Следующее дело лучший тому пример. Зимою 1740 г. в селе Луце был нищий Герасим. Собирая милостыню, он зашел ночевать и занемог у одного из поселян. Наутро Герасим попросил хозяина Грицко Лузаненку отвезти его домой: он жил из милости у другого крестьянина в соседней деревне. Лузаненко отвез Герасима. Того мужика не было дома, а его жена Ивга не пустила бедняка. Лузаненко, не долго думая, выбросил Герасима из саней и уехал. Герасим замерз. Донесли о том игумену; произвели дознание. И-последовало такое его решение. «Весь виновен безбожный мужик Грицко Лузаненко в смерти замороженнаго Герасима! Когда привез к Сераченкам, почему не ввел в хату? И баба Ивга повинна тому же. Когда видела у двора лежащим Герасима больного и слыша, что он кричал: Бога ради возьмите в хату, ибо мерзну,-почему не созвала соседей и не взяла? За такое их безчеловечие поступить так. Грицка Лузаненка нещадно выбить плетьми в воскресенье после литургии и отлучить, как убийцу до Петрова поста от приобщения Божественных Таин кроме смертной нужды. Тоже учинить и бабе Ивге. В дополнение же следствия допросить Карпа и Моисея Пхаенков: просил ли их Лузаненко, чтобы помогли покойнаго Герасима внести в хату. Если окажется, что просил, а те не помогли, то и этим безбожникам учинить то же. Для сечения же назначить кого-либо из монастыря, чтобы видел безпристрастие в наказании и не являл милости не сотворшим милости». Здесь и строгость, и сострадание, и справедливость. Будучи строгим, он, однако, когда являлась возможность прекратить дело, милости давал преимущество перед правдою. Одного крестьянина жена xoтелa отравить. Следствие подтвердило справедливость жалобы. Но-между супругами произошло примирение. И-Святитель на это отвечает таким решением. «Следует от Ивана Кондвесаренка потребовать письменнаго заявления, что он жене все прощает. Если муж принимает покаяние своей жены и вашей дочери и не ищет за предстоявшую ему погибель-и мы приемлем». В бытность же Архимандрита Иоасафа в лавре эти хозяйственные хлопоты и заботы еще более увеличились как потому, что ее владения были несравненно более мгарских, так и потому, что Троицкая семинария была на его же попечении. Но Святитель неутомимо трудился, несмотря на свое слабое здоровье и частые болезни. Сам он пишет в записках о своих болезнях. «16 августа 1737 г. крепко заболел и с этою болезнию боролся до января 1738 г., находился близ исхода уже. Божиею однако наказующею милостью снова помилован возвращением здоровья, однако не перваго. С того времени всегда в слабости час за часом приближаюсь по стезе многопечальной жизни моей, по воле Бога, меня подкрепляющаго, к исходу. В 1741 г. с 27 сентября снова заболел и хворал с опасением лишиться жизни до средних чисел февраля. Бог же милостивый даровал еще пожить во славу Его святую. В 1741 г. 24 августа, в Нежине кони понесли и ногу так больно разбили, что до 8 ноября с постели не встал. В 1746 г. 4 апреля упал и даже до последних дней мая не вставал с постели». Сила, которую он находил для таких трудов при столь слабом здоровье-была почерпаема им в молитве и помощи тех Святых Угодников Христовых, в обителях которых он служил. Святитель Афанасий, почивающий сидящим в Лубенском монастыре и Преподобный Сергий- вот его помощники. Святитель Христов Иоасаф в первые годы трудного настоятельства молитвенно просил помощи у Святителя Афанасия и тот не раз являлся ему и укреплял его. Сам он так пишет об этих явлениях. С 26 на 27 октября 1740 г. видел я такой сон. Святитель Афанасий, что в Мгаре, ходил около своей раки в архиерейском облачении. Я водил его под руки. Потом он подошел к раке и возлег. Я уложил его и убрал и стал говорить ему: Святейший Патриарх! я желаю Вашему Святейшеству установить день празднования и о том докладывал Преосвященному Рафаилу (что и было в действительности). Что же? спросил меня он. Я отвечал: преосвященный сказал: невозможно, потому что надо писать в Синод и чудеса представлять. На это святитель Афанасий заметил: да бывают же здесь из Москвы,-и замолчал. Я же снова стал говорить с ним и сказал: Святейший Патриарх, наставь меня в жизни моей. Он отвечал: Я же раз наставил? Помолчав, спросил: другой раз наставить? Хорошо! Хорошо! Положив на моей грешной голове свои руки, изрек: да благословит тя Господь от Сиона, Живый во Иерусалим! И видение кончилось. В другой раз Святителя Афанасия видел Святитель Иоасаф в марте 1741 г. лежащим в раке. Покадив св. мощи, Святитель Иоасаф увидел, что св. Афанасий взял его крепко за руку. Св. Иоасаф стал говорить ему: Святой Патриарх, моли Бога о мне, да не отвержет меня Господь. Тот, взяв свою бороду, поднес к лицу и затем разложил на груди, поразглаживал; потом отвечал: Не отвержет, не отвержет. Яко же любит мя Отец, тако любит тя Сын». При небесном содействии Святых, Святитель бодро совершал свое служение и скоро стал ведом Государыне, в присутствии которой он и говорил слово 28 ноября 1742 г. Ею щедро был одарен и ею же затем был призван к епископскому служению в Белгород. Велико было это служение, но Избранник Божий был уже подготовлен к этому своими подвигами на поприще управления двумя монастырями. Сила же, которая его вдохновляла и привлекала к нему помощь Свыше-была любовь к Богу. О любви же к Богу он говорил и в слове у Государыни. Это слово было как бы исповедью его боголюбивой души.
Хиротония Святителя Иоасафа и подвиги его Святительского служения.
1 июня 1748 г. состоялось наречение Архимандрита Иоасафа и 2 июня хиротония во Епископа Белоградского и Обоянского. С благоговением принял он благодать служения Апостольского и до конца дней своих был верным исполнителем своего Святительского долга. Ставленная Архиерейская грамота для него была постоянным напоминанием того, что он должен делать. И нет в этой грамоте ни одной строки, которая бы не была оправдана им в жизни своей его добродетельными подвигами.
Рукоположенный во Епископа 2 июня 1748 г. в Петропавловском соборе, в крепости, в С.-Петербурге, сонмом Архипастырей во главе с блаженной памяти Симоном, Архиепископом Псковским, в присутствии Императрицы Елизаветы Петровны, Святитель Иоасаф доблестно совершал свое служение до 10 декабря 1754 г. в течение шести с половиною лет.
Люди — странники на земле. Земная жизнь имеет глубокий смысл, Человеку нужно пройти земное свое поприще так, чтобы духом созреть для вечной блаженной жизни. Необходимо в трудах укрепить свой дух и очистить свое сердце от страстей, развить в себе чистую любовь к Богу и ближним своим. Шесть дней дано человеку на дело его и делание до вечера каждого дня. Седьмой же день, а равно и каждый праздничный день-время покоя от трудов для единения с Господом в молитве и принятии Святых Таин Тела и Крови Христовых, часы для познавания Его воли через чтение Слова Божия, и для добрых дел ближним своим. Для обыкновенной жизни люди устраивают себе и своим детям дома. И для молитвы и служения Богу устраиваются особые Божьи дома, куда каждый воскресный и праздничный день так сильно зовет нас звон колоколов. Там, в этих Божьих домах, где все так устроено, что заставляет забывать о земном и думать о небесном нашем отечестве, есть нарочитые служители Божьи: священники и диаконы с певцами и чтецами. По местам же есть особые обители, где мужи и жены, посвятившие себя на всецелое служению Богу, в трудах и молитвах проводят года за годами до своего последнего вздоха. Самая обыденная жизнь каждого из людей должна быть проводима им в постоянном угождении Богу. А над всею этою братию о Христе, высшими руководителями всей церкви Христовой, являются Епископы — преемники Апостольского служения. Но дух бодр, а плоть немощна. Часто страсти-что вихри, недуги-что долгое ненастье-туманят жизнь людскую. Люди сбиваются с прямого пути, идут и заблуждаются. Падает паства; претыкаются и пастыри. Тяжело и ответственно служение Епископское вообще. Тяжелым было это служение у Святителя и Чудотворца Иоасафа. Его епархия была огромная. Это была русская окраина того времени: здесь кончалась Великая и начиналась Малая Русь. Как на окраину великой России сюда бежали в XYII веке в множестве раскольники, разные недовольные и обездоленные люди. Сюда же бежали от польского гнета и малороссы. Слободская Украина-часть этой епархии, обнимавшей тогда нынешнюю Харьковскую и большую часть Курской и часть Воронежской губерний, носила на себе еще глубокие язвы пережитых невзгод. Здесь впервые великороссы и малороссы стали в тесное общение, начали совместную жизнь. Святитель Иоасаф был тем и другим близок. Как малоросс по происхождению, он был близок последним. Как наместник Троице-Сергиевой Лавры-он был ведом и первым. Tе и другие его уважали за суровую аскетическую жизнь и твердое ревнование о правде Божией. Всею силою любящей души отдался Святитель Христов своему великому служению. Значительную часть времени он проводил в разъездах по своей обширной епархии. Не было дела, на которое бы он, не обратил внимания. Не было горя, нужды, страдания, порока, мимо которых он прошел бы безучастно. На всю жизнь паствы, на все мелочи ее, он обращал свой строго-зоркий испытующий взор, проникавший до тайников сердца людского. Ничто не укрывалось от этого взора.
Велико и благодетельно влияние на сердце человеческое храма Божьего, когда он блистает чистотою, стройностью убранства, порядком. Глубоко проникает в сердца благоговейное чтение и пение церковное… Но не много было в епархии Святителя таких храмов. Храмов было много, но это были бедные, убогие, грязные по большей части. Сам Угодник Христов в одном указе так говорил о своих впечатлениях от обзора храмов. «В церквах вашей Белоградской епархии, в время осмотра, в городах: Изюм, Валуйках, Полтаве и Новом и Старом Осколах, с уездами, также и в Курском уезде, усмотрены нами неисправности из за нерадения священников и недосмотра протопопов. Антиминсы весьма ветхие, замаранные: иконостасов нигде нет, кроме икон; местами над престолом и жертвенником ветхие и невзрачные балдахины. Вместо дарохранительниц ящики деревянные или жестяные, весьма дурные, а иные хотя оловянные, но старые и дырявые. На многих церквах крестов нет. Церкви без окон, весьма темныя; сосуды, к священнослужению такте худые, дароносиц для приобщения больных нет. Для выливания по крещении младенцев воды колодцев не имеется. В алтарях печек для огня и умывальниц нет. Книг церковных, табелей молебных, панихидных реестров не имеется». Оград также не было. Много и иных нестроений в этом отношении находил Святитель при обозрении епархии. И немедленно же делал ряд распоряжений об устранении этих недочетов. Так он писал. «Вместо деревянных завести серебрянныя или оловянныя сосуды, дарохранительницы, дароносицы». Нередко сам партиями заказывал их и рассылал. «По приобретении ковчегов вынуть,- приказывал он, — Божественные Тайны и переложить с осторожностью в новые, старые деревянные сжечь, и пепел всыпать в течение реки, жестяные ковчеги обжечь и затопить в реке, оловянные обмыть в проточной воде и употребить по переделке на другие церковные нужды.» На церквах приказывал ставить кресты железные, четвероконечные, и не осмиконечные. «Деревянных осмиконечных, крестов, приказывал, отнюдь не ставить для подтверждения безумного толка раскольническаго». Немедленно распоряжался «в церквах вырубать по соответствию окна не малыя, сколько следовало для довольства светом, а в алтаре по три, или по крайней мере, по два окна и вставлять стеклянныя рамы, чтобы алтарь всегда был светел». Каких недоставало книг, то обязывал выписывать.
Местами еще были в употреблении служебники львовской печати с католическими извращениями. Святитель строго предписывал отбирать их и заменять служебниками московской печати. Престолы часто загромождались разными предметами, а иконы, часто дурно написанные, завешивались полотенцами. Это вызвало следующие распоряжения. «Безобразных украшений не делать, ручников, платков на иконы и кресты святые не прицеплять, а где ныне есть, везде отобрать и употреблять при умывании рук, при богослужении. Дурныя раскольническия иконы и на бумагах неудачныя изображения по стенам, особенно воздухи в алтаре, развешенныя и поставленныя отобрать и раздать, кто принес. Впредь на престоле ничего не держать, кроме гробницы с божественными Тайнами, креста, антиминса, евангелия и подсвечников. Воздухи должно держать в шкафах или сундуках особых, где должны храниться и все священныя облачения. Старыя хоругви по стенам не развешивать, а попалить. В случае, если понаедут торговцы с дурными иконами, не покупать, а самих торговцев подвергать аресту». Объехав часть епархии, Святитель делал затем множество распоряжений в исправление замеченных непорядков, а в следующий объезд строго следил: все ли из приказанного исполнено, и нерадивых сурово наказывал. Торопил окончанием постройкою новых церквей, требовал заведения оград около них и на кладбищах. Для Святителя не существовало ничего нестоящего его внимания. Во все он входил сам. И пресекал дальнейшее нестроение. А от храма такое небрежение, ведь шло и во внутреннюю жизнь прихода. Много труда, много огорчений, тайных страданий душою перенес св. Иоасаф в своем попечении о благоустроении храмов Божьих.
Зато велика была и польза этого попечения. Множество храмов украсилось, благоустроилось. Стала совершаться в них истовая, благоговейная служба, за которою душою отдыхали, как Апостол Иоанн на груди Спасителя, там все измученные жизнью труженики. Угодна была Господу эта святая ревность о доме Божием Святителя Иоасафа. И знамением этого небесного благоволения было такое событие. В 1754 г. Святитель обозревал епархию. В Изюме он обратил особенное внимание на первую церковь в предместье города, называемом Замостье. Войдя, он с изумлением остановился взором на большой иконе Божией Матери в углу притвора, за которую ссыпали уголь кадильный. Преклонившись пред этою иконою, святитель Иоасаф воскликнул: «Царица Небесная, прости небрежность Твоих недостойных служителей! Не ведят бо, что творят». Обратившись к благочинному, он сказал: «Почему этот образ не поставлен в лучшем месте? В сем образе преизобилует особенная благодать Божия. В нем Пресвятая Владычица являет особое знамение Своего заступления для сей веси и целой страны». Найдя сзади левого клироса большой киот, заставленный малыми старыми иконами, он распорядился: «вот самое приличное место для иконы Божией Матери. Поставить ее на место обветшавших икон и чтобы она всегда стояла на этом месте, и даже после перенесения церкви на Пески». Более трех дней пробыл Святитель в Изюме и ежедневно приходил молиться пред этою иконою. Причина же такого распоряжения и благоговения его самого к этой иконе была особая. Когда Святитель собирался выезжать из Белгорода по обозрению епархии, он видел во сне некую церковь и в ней на куче мусора икону Божией Матери. От иконы исходило сияние и был глас: «Смотри, что сделали с Ликом Моим служители сего храма. Образ Мой назначен для страны сей источником благодати, а они повергли его в сор». Пораженный этим сновидением, Святитель при осмотре каждой церкви обращал внимание: не похожа ли она на виденную во сне. Когда же вошел в упомянутую церковь и увидел в действительности виденную во сне икону, то и поступил так, как сказано выше. Матерь Божия, как бы в награду за попечение о благолепии храмов и служения в них, благоволила избрать Святителя вестником Ее милостей. Икона скоро ознаменовалась чудесами и стала привлекать к ceбе с той поры богомольцев отовсюду. Толпы их доныне текут к этой иконе, a сказание об ее обретении навсегда будет служить воспоминанием ревности Святителя о благолепии храмов Божьих, о чем далее скажем подробнее. Некая жена помазала Спасителя перед Его страданием миром и ей было обещано, что об этом подвиге будет возвещаемо, где только ни будет проповедано Евангелие. Слуга Христов Иоасаф горячо ревновал о благолепии церковном и-кто бы ни пришел поклониться к Песчанской иконе Богоматери-всякий вспомнит с умилением об этой ревности Святителя. Такова награда небесная: слава земная скоро меркнет, а память добродетелей бережно несется из рода в род боящимися Господа!
Святой Тайновидец Иоанн пишет в Откровении: «Взглянул я, и вот светлое облако, а на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, а в руке Его острый серп. И вышел из храма другой ангел и воскликнул громким голосом к Сидящему на облаке: пусти серп Твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. И поверг Сидящий на облаке серп Свой и земля была пожата» (Апок. 14, 15-16). Таким серпом Божьей правды был в свое время и Святитель Иоасаф для Белгородской епархии!
Велики и разнообразны были недочёты в совершении богослужения и требоисправлений, в поддержании порядка в храмах. Много было нестроений и в жизни. Святитель вместо единоличного управления делами протопопов в протопопиях, устроил везде Духовные Правления. 3 августа 1749 г. он дал указ. В нем высказывалось следующее. «Его Преосвященство, разсуждая о правлениях, нашел, что они находятся не в порядке: 1) всякое самое незначительное дело, которое может быть разсмотрено на месте, вносится в консисторию Преосвященнаго. От этого бывает только затруднение и помеха важным текущим делам. 2) Хотя инструкциями при учреждении духовных управителей было представлено от духовных тяжбы до 20 р. принимать к разбору, но одному дела так правильно разсудить невозможно, как двум или трем». Поэтому и было приказано: 1) «в всех городах, где имеются протопопии, учредить твердыя духовныя правления из трех присутствующих: первым членом должен быть протопоп, вторым, где имеется, проповедник, а третий из ученых священников, честных и постоянных. 2) Где же нет ученых, то из неученых определять, но честных и разсудительных двух священников к протопопу, чтобы заседать им с протопопом в духовном правлении и решать дела по силе регламента и указов в полной исправности. 3) Как поступать этим управителям, дать руководственную инструкцию за собственноручною подписью Преосвященнаго. Каждому протопопу вытребовать (а где нет его-управителю) из своего ведения двух или трех кандидатов из ученых людей, а где ученых нет, из честных и постоянных священников и представить к Его Преосвященству для освидетельствования».
Святитель прилагал все старания к подъему духовенства. Ему не раз приходилось прибегать и к мерам строгости. Кого можно было, Святитель старался научить, исправить. В ставленных грамотах священникам, диаконам, псаломщикам он выяснял задачи их служения. Вызывал он неученых к себе учиться. Выписывал книги о совершении таинств.
Если примем во внимание то, что Святитель ни одного дела не предпринимал без молитвы и глубокого размышления, станет ясно, что когда у него постигало кого строгое наказание, то только повинного ему. А как глубоко проникал в человеческое сердце Святитель Христов, говорит событие, которое в свое время надолго произвело сильное впечатление. Архимандрит Палладий, известный Наместник Знаменского монастыря и Невской Лавры, глубокий почитатель св. Иоасафа, бывший в близких отношениях со многими современниками Святителя и знавший хорошо многое о нем, передавал этот рассказ близким лицам, в том числе не раз своему келейнику Амвросию, бывшему потом Симоновским архидиаконом, со слов которого и было записано. Вот это событие. В первое же время по приезде в епархию, когда ему являлось духовенство, Святитель обратил внимание на одного священника-старца глубокого. Узнав, что ему 130 лет и он изнемогает, но живет, Святитель так говорил ему: «Ты видишь пред собою пастыря, как отца стоящаго пред сыном своим и желающаго ближе узнать твою совесть. Я хочу знать, не омрачена ли она каким тяжким грехом, который по неведению, быть может, сочтен тобою малозначущим и забыть? Долговременная жизнь твоя убеждает меня, как пастыря, войти в подробное разсмотрение дела и, очистив душу твою, примирить с оскорбленным тобою и данною мне властью простить и самую греховную тяжесть, по глаголющему: «аще разрешите на земли, разрешена будут на небеси». Пройди мысленно жизнь твою, проверь все случившияся с тобою обстоятельства, приведи на память каждое действие служения своего Богу. Может быть, что-нибудь встретится имеющее тень какого либо греха или отступления от настоящей твоей должности, или что-нибудь подобное, которое и по днесь тяготить твою душу, совесть и даже жизнь». Оставленный на несколько дней, старец священник припомнил забытый грех и поведал Святителю, как он в один день дважды из за страха перед строгим помещиком отслужил обедню, несмотря на неземной глас: «остановись, что ты делаешь? Не дерзай, аще же дерзнешь, проклят будешь». При этом на голос священник еще ответил: сам проклят ты будь. Узнав про это и уразумев, что священник заклял ангела того храма, довел пастыря до сознания своего греха. Потом поехал с походною церковью на место бывшего его храма, на поле. Там благословил старца отслужить литургию. Когда литургия была отслужена (во время ее Святитель усердно молился на коленях), священник сделал отпуст. Святитель велел стать ему у правого угла престола и читать «Ныне отпущаеши». По прочтении благословил его и сказал: прощаю и разрешаю тя от всех твоих грехов. Тут же старец священник стал слабеть, склоняться, затих и, припав к подножию престола, тихо испустил дух. Тут его и похоронили. Так Святитель-прозорливец примирил согрешившего пастыря. Ясно, что при такой настроенности Архипастырь, если и строго наказывал, так наказывал только того стоивших. Но и эти наказания делать не легко было для его кроткой души. И Господь укреплял его на это исполнение дарованной власти вязать и решить особыми знамениями. Предание сохранило нам сведение об одном из таких откровений. Раз, во время объезда eпархии Святитель видит сон. В ограде стоит около церкви дерево ветвистое. Подходить старик и начинает рубить. Архипастырь спрашивает: зачем он рубит хорошее дерево. На это рубивший отвечает: всякое дерево, не приносящее плода, посекается и ввергается в огонь. Проснувшись и узнав, что в ближайшей ложбине есть сельцо, отправился туда. Увидел он ту самую церковь, какую видел во сне. Вошел в храм. Там шла служба и на клиросе пел пьяный псаломщик. По расследовании оказалось, что это был неисправимый пьяница, которого тут же и отрешил Святитель от должности. Что это как не успокоение свыше ревнителю о славе Божией? Ведь он ревновал о том, чтобы все пастыри были добрыми руководителями народа, а достижение этой цели требовало и строгости-полного применения власти данной ему, как преемнику апостолов вязать и решить. Принимая все меры к подъему жизни духовенства, Святитель Иоасаф особенное внимание уделял Харьковскому коллегиуму. Эта знаменитая школа была основана незадолго до времени святительского служения Иоасафа одним из лучших его предшественников преосвященным Епифанием (1722-1731). Святитель принимал самое близкое участие в ее делах. Когда потребовалась переделка зданий, архипастырь послал всем протопопам особое просительное письмо о помощи подводами ректору коллегиума Архимандриту Гедеону. Сам он часто посещал Харьков и коллегиуму уделял самое сердечное внимание. Нередко и денежные штрафы обращал в пользу коллегиума. В 1751 г. в великий четверг в Харькове он совершил чин омовения, а в пасху служил литургию в церкви коллегиума. В июне снова был на публичных экзаменах. В следующем году в училищной церкви служил в Троицын день. В 1753 г. в Крещение служил опять в той же церкви. 29 июня снова был в коллегиуме на экзаменах и т. д. Посещая коллегиум, Святитель вникал во все нужды и знакомился обстоятельно сам с питомцами.
Лучших питомцев Архипастырь брал к себе в келейники и эта близость была для них весьма поучительна. Из таких избранников Святителя особенно выдается Иоасаф Погорлевcкий. Он был взят Святителем, который дал ему и фамилию от своей: По-горлевский. Этот пастырь в бытность келейником у Святителя имел послушанием, между прочим, будить его к службам, но всегда заставал не спящим, на молитве. Раз же видел во сне он Святителя молящимся в величественном храме, в свете и радости. Когда он рассказал архипастырю виденное, получил приказание до его смерти не разглашать. Пример Святителя-молитвенника и труженика глубоко повлиял на даровитого юношу. Потом этот юноша был протоиереем в Изюме и скончался в глубокой старости. Это был пастырь красноречивый и учительный. По жизни своей строгий подражатель Архипастыря. По смерти жены он жил суровым аскетом, любя уединение. Обладая даром прозрения, Святитель Божий знал, кого из своих учеников и куда направить на служение. Этот благодатный дар во всей полноте открылся перед его кончиною, когда он одному келейнику предсказал, что если станет добиваться священства и получить его, впадет в неизлечимую болезнь, а другому, что далее дьяконства не пойдет-что с теми и случилось. Однако уже после кончины св. Иоасафа, при его преемниках, принесли полный плод эти попечения его о коллегиуме. Самому же Святителю в годы управления епархией приходилось трудиться более с духовенством малообразованным, которое и детей своих не редко укрывало от представления в школу, что ставило в необходимость Святителя применять и здесь меры понуждения и наказания.
Наряду с духовенством Святитель-подвижник обращал самое строгое внимание и на жизнь монашествующих. Он ревностно требовал полного проведения в жизнь монашествующих начал общежития, приближения настоятелей по жизни к инокам вообще, строго искоренял пороки, которые у монашествующих были часто общие с мирянами и духовенством, почему и меры наказания были такие же суровые, как к монахам, так и монахиням. Главное внимание он обращал на духовное просвещение монастыря и требовал строгого соблюдения порядка седмичного богослужения, чтения житий святых за общею трапезою, где обязательно должны присутствовать наместник, чтения псалтири. Особенно строго он преследовал своевольный выход из монастыря. Он заботился также о внешнем благоустроении монастырей, и Курский Знаменский монастырь, между прочим, носит в себе следы его попечения. В первый год служения Святителя из Коренной пустыни были перевезены в Курский монастырь два колокола в 67 и 31 п. весу. Когда в 1756 г. игумен Исаия просил эти колокола обратно, то преосвященным было отказано в силу следующих соображений. «Иеромонах Иоил, перевезши колокола, исполнял волю Святителя Иоасафа (Горленко), который имел в виду благочиние в Курском монастыре, яко в граде состоящем. Для употребления в праздничные и высокоторжественные дни в сем монастыре пристойных колоколов не имелось, и потому из Коренной пустыни взяты за излишеством, так как в этой пустыни было и ныне есть по ея пустынному состоянию довольное число». Заботясь о благоустроении обителей, Архипастырь-подвижник особенно тепло относился к тем, в ком видел горячее стремление к подвигам. Вот подобный случай. Недалеко от Харькова жило одно богатое семейство. Дочь-невеста, когда жених уехал в временную отлучку, отправилась как бы к тетке погостить в женский монастырь, а сама между тем заехала к Святителю за благословением на поступление в монастырь тайно от родителей. Святитель, сам некогда так же поступивший, поддержал это горение духа, дал свое благословение девушке, только просил, чтобы не говорила ему, куда именно хочет поступить, чтобы ему можно было сказать ее родителям правду о том, что он не знает места ее пребывания. Когда родители хватились, послали гонцов, потребовали объяснения и у Святителя Иоасафа, он мужественно отвечал, что действительно их дочь он благословил на монашество, а куда она ушла-не знает. Эта девушка, между тем, скрылась в Хорошевском монастыре, и потом там приняла монашество. В миру ее звали Татьяной Ивановной. Свою жизнь она провела строгою подвижницею в Воронежском Покровском монастыре, где была игуменией. Скромная колонка с крестом указывает место вечного покоя этой ученицы Святителя.
Мероприятиями к подъему жизни духовенства и монашествующих Святитель Иоасаф стремился достичь того, чтобы их самих поставить на путь жизни богоугодной, а пастве дать в жизни опытных руководителей. Народ же весь, как простые, так и образованные люди: все одинаково нуждались в таком руководстве. Жизнь пасомых полна была грубых пороков и недостатков.
В народной жизни было много темных сторон. Со всею ревностью духа отдался Святитель искоренению недостатков паствы, усердному служению этому народу, все силы посвящал на устроение народной жизни на началах истинной веры.
Народ в массе почти совершенно был незнаком с истинами православной веры и не знал даже молитв. Святитель всем священникам предписывал в воскресные дни в конце литургии учить народ самым главным молитвам: «Во имя Отца; Царю Небесный; Пресвятая Троице; Отче наш; Верую..; Богородице, Дево, радуйся; Помилуй мя, Боже». Учить священники должны были всех от малых младенцев до престарелых людей, заставляя повторять за собою, пока не запомнят слова священника. Эта мера была нужна, чтобы хотя сколько либо в сознании народа прояснить его христианское самосознание. Пребывая все время в работе, народ и в праздники не спешил в храм Божий для молитвенного единения с Господом, чего требовало его христианское звание. Об этом Святитель в указе от 30 мая 1749 г. писал следующее. «Многие из народа, особенно купцы и другие разночинцы, по своему застарелому суеверию или расколу, не пускают, вопреки церковным правилам, детей своих-сыновей и дочерей девиц в церковь не только в праздничные дни, но и в воскресные, кроме одного лишь воскресенья великим постом, когда сподобляются Христовых Таин, а на игрища и людския зрелища собираются ежедневно». Архипастырь предписывал всем священникам накрепко подтвердить с подпискою, чтобы поучали своих приходских людей и принуждали, чтобы они своих детей-сыновей и дочерей пускали в церковь, по крайней мере, в воскресные и праздничные дни для слушания божественного пения. Сняв копии указов, требовал раздать священникам, чтобы они прочитали эти указы в храмах своим прихожанам, при праздничном их стечении. А о тех, кто будет противиться этому призыву — доносить архипастырю особо.
В то время по Украине кочевало много цыган. Святитель и на них обратил внимание. Он требовал сведения о том, исполняют ли цыгане долг исповеди и св. Причастия и крестят ли своих детей. В храмы народ не ходил, а играл, и играм отдавался безудержно. Святитель в одном из указов писал. «Усмотрено в многих городах и селах, что народ, храня следы языческого идолослужения и празднования, делает качели и в недели св. Пасхи и в день Ап. Петра и Павла на них качается. Также в Троицкую неделю празднует бесовский праздник березы и в день св. Иоанна Предтечи купала и вечерницы, и песни поет скверныя. Bсе эти следы идолопоклонства народ однако празднует от своего неразумия, а священники, по звание своему должные, это делать не возбраняют». Он приглашал пастырей к искоренению этих остатков язычества. И среди пастырей находились люди отзывчивые, они выступали со словом увещания. Но народ издавна привык и не скоро оставлял эти обычаи, а ревностным священникам приходилось терпеть и обиды. Ольшанский, напр., священник Потап чуть не был избит сотником за эту ревность. Наговоры, заговоры, залом колоса, гаданье с сушеною жабою, чтение заговорных волшебных тетрадей даже военными, гадание с родильною младенческою рубашкою, отравы-все это было в большом ходу среди насельников белгородской епархии. С этими пороками ревностно боролся Святитель, не щадя виновных приложением и суровых мер наказания. Посты не соблюдались. Нарушались посты людьми разных званий и состояний. Нарушали великий пост. Не соблюдали среды и пятка в течете всего года. Об этом святитель говорит в нескольких указах и приглашает паству и духовенство позаботиться об исправлены. Бывавшую по временам засуху он объяснял, как проявление гнева Божия за невоздержание и своими молитвами испрашивал у Господа дождь и снег для уничтожения червя. Нарушителей поста наказывал отлучением от св. Причастия. Свои обличения нарушителям постов Святитель относил ко всем без изъятия. Граф П. С. Салтыков, командир Украинской дивизии, открыто нарушал посты. Святитель безбоязненно стал его обличать. Гордый генерал, естественно, обиделся. Но Святитель так успел его убедить, что тот со слезами просил уже прощения и стал ревностным исполнителем уставов церкви. Строго доставалось за неоказание братской поддержки и помощи. Принимавших на себя личину юродства отправлял в монастырь. Женщины, имевшие грудных детей, были постоянно обременяемы тяжелыми работами. Святитель в своих вотчинах освобождал их от этих работ и других к тому же побуждал добрым словом. Нарушителей седьмой заповеди тогда было особенно много. Против этой нечистоты Святитель строго ополчался словом и делом. Помещик адъютант Выродов увез силою дочь священника и ее, обесчестив, держал у себя. Архипастырь отлучил его от церкви, опубликовал об этом везде и, хотя много перенес сам от Выродова неприятностей, подвергался доносам в Св. Синод от него, до конца настоял на своем: блудник горько поплатился за свое злоупотребление силою. Обличая незаконно живущих, Св. Иоасаф в заботах о создании прочной христианской семьи, принимал меры к подъему жизни семейной с самого ее начала-с брака. Сохранился его указ, о том, как должны православные люди готовиться к вступлению в брак. Он гласит следующее. «Его Преосвященство, рассуждая о тайне супружества, усмотрелв Белгородской епархии, что многие должнаго по правилам святых отец, приготовления к тайне супружества не исполняют. Правилами св. отец, между прочим, повелевается: прежде венчания и благословения брачного иерей да наставит и повелит жениху и невесте принести исповедание всех грехов своих, и если возможно, приготовить себя постом и молитвами и приступить к святому Причастию, как приличествует православным христианам, святолепно и благочестиво. Поэтому повелено ныне впредь хотящим воспринять тайну законного супружества объявлять их духовным отцам и надлежаще увещевать, чтобы прежде сочетания браком приготовляли себя как жених, так и невеста к исповеди и Причастию за 3-4 дня, и по исполнении того венчать их после литургии».
Обличая пороки и недостатки, Святитель Христов учил добродетельной жизни своими пocлaниями, указами, распоряжениями, и живым своим словом во время поездок. Он одинаково строго обличал всех и всегда стоял небоязненно за истину. Когда нужно было, он строго наказывал духовенство. Но зато, когда видел, что светские, и военные в частности, обижают духовных, грозно давал себя чувствовать обидчикам. Порою он распоряжался через консисторию, порою сам писал вмешивавшимся строго предупредительные письма. В Белгороде под караулом содержался генерал Б. И. Пассек. Святитель постоянно посылал ему от себя стол. Губернатор П. М. Свистунов счел это делом противным гражданскому долгу и в таком духе начал говорить Святителю. На эту неуместную выходку Архипастырь отвечал предупреждением, что если в свое время Свистунов за свои проделки получит тоже, то и ему он станет посылать стол. Оскорбленному начальнику Святитель высказал горькую правду про его дела и обещал о них донести Государыне. Тогда последний просил владыку помиловать его и не только уже не осуждал действий архипастыря, но и сам стал сдержаннее. Много обид и поношений перенес архипастырь за свою прямоту, твердость, ревность за дело Божие.
Милосердие было свойством его души. Всем и везде, как только мог, благотворил Святитель. Большие суммы богатой епархии — все расходились по рукам бедняков. Подвиги милосердия были у него самые разнообразные. Он порою покупал и сам колол дрова для бедных вдов с сиротами. Посылал тайно денежную милостыню, а раз сам, за болезнью келейника, в ночь на Рождество, разнес ее. Неузнанный, переодетый в одежду келейника, он был избит своим же привратником, которого одарил, заставив только молчать до его смерти. Кормил часто и много бедняков.
Молитвою же своею он постоянно пламенел за паству свою. Молился он дома, молился и в пути. В то время, когда его спутники спали, он целыми ночами простаивал на молитве и своею молитвою освящал те убогие хатки крестьян и духовных, где он, избегая богатых домов помещиков, любил останавливаться. За недолгие годы управления епархией он всю ее не раз объездил.
Недолга была жизнь Святителя в Белгородской епархии, но обильна плодами. Через сто лет после его кончины один из достойнейших его преемников по Харьковской епархии, Архиепископ Филарет, описывая прошлую жизнь своей епархии, описал жизнь, как людей высокоблагочестивых, более двухсот человек. По времени своей жизни они почти все современники Святителя Иоасафа. Тут и духовные, и помещики, и казаки и казачки, вдовы, монахи, монахини. Если это в одной только половине епархии св. Иоасафа было столько потом людей высокоблагочестивых, то сколько было таких лиц в пределах всей eпархии Святителя, под влиянием его слова и примера ставших на путь добродетельной жизни?! Их имена ведает только один Господь! Святитель сам добрым подвизался подвигом в посте, молитве и трудах и за собою как пастырь добрый вел к Христу и паству свою! И она с любовью шла за ним, видя, как он первый исполнял то, чему других учил. Кончина Святителя Иоасафа и начало его народного почитания.
«Буди благословен день и час, в он же Господь мой Иисус Христос мене ради родися, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, в час смерти моея прими дух раба Твоего, в странствии суща, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех Святых Твоих, яко благословен еси во веки веков, Аминь». Такую молитву ежечасно повторял Святитель Христов, живя постоянно в памятовании часа смертного. Здоровье его, слабое издавна, в годы епископского служения все становилось хуже и хуже. Он часто и подолгу болел. По-видимому, св. Иоасаф болел и умер от чахотки. В письме брату Андрею Андреевичу Горленко, от 25 мая 1753г. он пишет о своей болезни так: «25 марта, как только выпил холодного соку, почувствовал во всем животе маленькую колику, а к вечеру стало очень колоть в левом боку, а наутро, 26, перешло в правый бок; началось несноснее колотье, которое поднималось даже до плеча. А 27 начал кашлять кровью и отхаркивать с большим, почти смертельным колотьем. Тут все думали, что у меня форменная чахотка и что уже не встать с постели, тем более, что и тело осунулось. Однако чрез пускание крови 28, за два приема, стало легче и прекратилось колотье и стало легче. Однако в ногах до сих пор имею такую болезнь: сильная боль в коленях и голенях и опухоль в ногах твердая, как дерево и тяжесть, как оловянная, а лихорадка (сциатика) безчеловечная между тем навещает, а потому я переношу несносное мучение».
Чувствуя приближение смерти, Святитель Иоасаф испросил у Св. Синода разрешение съездить на богомолье в Мгарскую обитель и к родителям. Отпуск ему был дан и предоставлено право служить в пределах Киевской епархии, к которой тогда принадлежали Прилуки, как и в Белгородской. Перед отъездом Архипастырь приказал выстроить каменный склеп справа собора, для погребения себя и других apxиереев. 29 мая 1754 г. он в последний раз отслужил в Белгородском Троицком соборе литургию и выехал из своего города. Из-за реки, с горы он прощальным благословением осенил Белгород. Святитель Иоасаф прогостил некоторое время у родных и помолился у Святителя Афанасия. Его родитель, пребывавший в уединенении, в лесной келлии, прибыл для встречи сына. Земными поклонами встретили друг друга отец-отшельник и сын-постник епископ, и много часов провели они в уединенной беседе. Распростившись с родными и посетив Мгарскую обитель, Святитель вернулся в Грайворон, в загородное имение архиерейское, где его навещали мать, сестры и братья. Отсутствие св. Иоасафа из Белгорода продолжалось почти полгода, но это вредного отражения на дела не имело. В то время жизнь текла более спокойно, а порядки св. Иоасафом были установлены твердо и обаяние его личности было громадное, а потому дела шли своим чередом; из Грайворона же он до последних дней ими руководил сам. Для родных же св. Иоасафа эта поездка имела громадное воспитывающее значение. Крепко любил своих родных Архипастырь. Их приезды всегда глубоко утешали и радовали. Его влияние на родных было благотворное. Его любимый племянник Наркисс Квитка был потом архимандритом. Порою Святитель посылал им подарочки: орешков, кофе, раз послал и подаренную ему лично лошадку. Всякое свидание с благочестивыми родными было для него светлым праздником, и он потом в письмах сердечно благодарил за побывку. Но там, где дело касалось его служения, любовь к родным уступала место долгу служения. Так, напр., однажды, брат хотел с ним повидаться и просил во время объезда епархии в одном месте его подождать. Святитель не мог исполнить этого желания потому, «что и время осеннее, а путь далек и на одном месте медлить в содержании людей и коней чувствительно епархии». В последнюю бытность у родителей, перед кончиною, он, придя в церковь и увидев нехорошо испеченные просфоры, заметил и матери своей и невестке о том, что дурно они делают, дома имея хлеб белый, а на просфоры употребляя худшую муку. Брата заставил поспешить достройкою придела местной церкви. Мать-старица, брат Андрей Андреевич и сестра Параскева Андреевна были при самой кончине Святителя.
Святитель тихо почил, приготовившись к переходу в вечность молитвою, исповедью, елеосвящением и причащением Св. Таин, 10 декабря 1754 г., в пятом часу дня. В самый час преставления Святителя, его видел отдыхавший тогда Хотмыжский игумен Исаия, так. Святитель стоял у окна своего покоя: стало всходить солнце. Обернувшись к игумену, Угодник Христов сказал: «Как cие солнце ясно, так светло я предстал в сей час Престолу Божию». Отец его тогда же духом узнал его кончину. Когда ему доложили, старец сказал: «я знаю. Умер мой сын Иоасаф». Убеленный сединами старец отец, тихо склонив голову, задумчиво прибавил: «Умер Иоасаф, умерла моя молитва»… и заплакал, преданный воле Бoжиeй…
Поистине, блаженны мертвые, умирающие о Господе. Ей, глаголет Дух, почиют от трудов своих.
Совершивши свое земное течение, предстал Угодник Христов Божьему Престолу и там ходатайствует за людей, содействуя их спасению. Он своими молитвами испрашивает у Господа верующим прощение грехов, исцеление от недугов и руководит на пути к спасению теми людьми, кто с верою и любовью чтит святую память его.
С горькими слезами была принята весть о кончине Святителя Иоасафа его паствою. Благоговейно было встречено его тело в Белгороде, когда оно было принесено сюда плачущим духовенством. Долго не хоронили почившего. Преосвященный Иоанн Переяславский только в феврале 1754 года мог прибыть из-за разных задержек: разлились речки на пути, были спешные дела, задерживавшие его в епархии. Только 23 февраля было совершено погребение Святителя. Но без воли Небесного Отца и волос с нашей головы не упадет. И промедление в погребении Святителя было допущено Господом промыслительно. Господь дивно стал прославлять Своего Избранника еще прежде его погребения. Слезы паствы скоро превратились в слезы умиления. Скоро обнаружилась небесная слава Почившего и на земле. Отблесками этой славы небесной явилось нетление тела Святителя, его явления и чудеса. Когда еще никто не знал, кто станет совершать погребение по поручению Св. Синода, Святитель сам открыл это своему брату и еще некоторым лицам, что его будет хоронить «Козлович», который «что то медлит». Он назвал преосвящ. Иоанна по фамилии, что тогда было в обычае. Корочанский помещик Иван Иванович Бекарюков был дружен с Св. Иоасафом, который нередко навещал его в Бекарюковке, в Корочанском уезде. Незадолго до кончины архипастыря, в последнее свидание они расстались во взаимном огорчении. Когда Бекарюков узнал о кончине Святителя, заболел, сделался недвижим, руки и ноги у него свело; душа его тосковала о происшедшем разладе; совесть обличала. Больной приказал вести себя в Белгород и там, в храме, у гроба Святителя, еще не похороненного, остался на ночь. Что ему говорил Св. Иоасаф, как даровал здоровье-Бекарюков никому не сказал. Только на утро его нашли уже здоровым, со слезами молившимся Богу. Возвратившись домой, исцелевший сделал все необходимые приготовления; точно сказал, что умрет через шесть недель. И действительно, в указанное время мирно почил. Были тогда и другие знамения загробного о людях ходатайства Святителя. Неудивительно поэтому, что вскоре по смерти Святителя склеп был открыт и к гробу его стали притекать верующие с молитвами, совершая по нем панихиды. Чудеса стали совершаться часто и благодарная помощь от Святителя Иоасафа подавалась в самых разнообразных обстоятельствах жизни. Но, подавая эту чудную помощь, в тоже время Святитель Иоасаф требует и записи полученных благодеяний и даже под присягою. В 1812 г. капитанша Анна Васильевна Норова получила исцеление через Угодника Христова от паралича. Она пошла к преосвященному Феоктисту и рассказала про чудо. Вторично она заболела в 1836 г. в ноябре, причем увидела Святителя, который говорит ей: «Я тебя исцелю, поспеши написать сие, ибо затеряно мое исцеление над тобою». 22 июля 1908 г. мариупольская мещанка Е. П. Дьяченко рассказала о чуде, бывшем над ее сыном, по скрепить показание подписью под присягою отказалась. Через несколько времени, 5 сентября, она приходить и уже сама просить принять заявление под присягою. Когда ее спросили о причине, почему она теперь пожелала сделать то, чего не хотела раньше, она сказала, что ,,cию ночь явился во сне Св. Иоасаф и сказал: «если ты засвидетельствуешь под присягою об исцелении мною сына твоего Павла, то он скоро будет совершенно здоров».
Эти то собственноручные и собственноручною подписью скрепленные записки и составили целые тетради о первых чудесах Святителя Иоасафа. Чудеса же новейшие были, в числе 54, тщательно обследованы особой комиссией под председательством Курского Архиепископа и при участии Епископа Белгородского из нескольких духовных и светских лиц 19- 25 мая 1909 г. После моления у раки Святителя, несколько дней, в длинных заседаниях комиссии, по приводе к присяге давали свои показания лица, получавшие милость Божию по молитвенному предстательству Св. Иоасафа, их ближние, свидетели болезненности и чудного выздоровления. Величественно, умилительно было это время; это было время слез умиления и неопровержимого свидетельствования многоразличных чудес Святителя. Было обследовано 54 чуда. Протоколы обследования чудес потом были изданы отдельной книгой под заглавием: «Знамения милости Божией, явленныя по молитвенному предстательству Святителя Иоасафа, Епископа Белгородского и Обоянского».
1909 г. Последнее же по времени повествования о чудесах по проверке печатались в епархиальных ведомостях и в других изданиях. Есть и возможно полное собрание всех записей чудес Св. Иоасафа до 1911 г. в труде кн. Н. Д. Жевахова: «Святитель Иоасаф, епископ Белгородский и Обоянский. Материалы для биографии, собранные и изданные кн. Н. Д. Жеваховым» в 3 томах; Киев 1908-1911 г.г. Но, разумеется, всех чудес совершившихся до 4 сентября 1911 г. не собрать и не записать: слишком обилен и широко разлит источник чудотворений! Да и особенной нужды нет в том. Источник чудес, ведь, постоянно перед очами всех! Рака с нетленными мощами святителя, источающими чудесами и привлекающими множество народа к себе-вот великое, непрестанное чудо милости Божией к нашему верующему народу русскому! С самой кончины к гробу Святителя Иоасафа потекли струи народной мольбы. Кто бывал в Белгороде, бывал и у гроба Святителя Иоасафа, простые и знатные, духовные и светские. Граф Румянцев-Задунайсккий, 27 февраля 1780 г. по открытии Курского наместничества, с преосвященным Аггеем; посетил часовеньку Святителя Иоасафа и, выходя из нее, умиленно сказал: «я не могу ничего судить, как только (сказать, что) святым, иже суть на земли Его, удиви Господь вся хотения Своя в них». По преданию Государь Александр I посещал этот уголок. Еще ранее посещения Государем Белгорода в 1817 г., в 1815 г. при преосв. Феоктисте начато было дело о признании Святителя в лик святых: ранее преосв. Феоктист относился по преданию, очень сомнительно к народному прославлению Угодника Христова и приказал-было-запечатать вход в часовеньку, но скоро отмтнил это распоряжение. Сам Святитель Иоасаф явился ему во сне и грозно сказал: что ты меня гонишь? Когда Государь побывал в Белгороде, надежды почитателей Святителя Иоасафа укрепились, начато было ходатайство о прославлении; арх. Палладий, строитель Знаменского монастырского собора, принимал в этом горячее участие; привлекали к содействию графа Аракчеева. Но дело кончилось неудачно. Св. Синод, опираясь на то, что чудеса не обследованы и гроб был открыть самовольно, оставил ходатайство без удовлетворения. Напротив было еще предписано: «принять благоразумныя меры к ослаблению забот и намерения желающих оглашения того тела». В ревности по исполнению этого предписания Курские преосвященные Илиодор и Сергий (пот. Митр. Моск.) зашили св. мощи в шелковый саван и у ног припечатали печатью, что было крайне необходимо. Некоторые соборные священнослужители резали уже волоса с головы Святителя и раздавали их. Слава Святителя увеличивалась, чудеса умножались. Вера народная крепла. Были изданы портреты Святителя в 1847 и 1865 г., краткое житие; широко распространились списки молитв: Святителя и Святителю. Так шло дело до назначения в Курск Apxиеп. Питирима. Высокопреосвященный Питирим с самого прибытия, посетил Белгород, озаботился приготовлениями к прославленно Святителя Иоасафа. В 1904 г. исполнилось полтораста лет со дня блаженной кончины Угодника Христова. По этому случаю Высокопреосвященный сделал предложение Консистории почтить память Святителя торжественным заупокойным богослужением во всей епархии. Совершив торжественно поминовение Святителя в Белгороде, Высокопреосвященный, озабочиваясь подъемом упавшего во всех отношениях монастыря и прославлением Угодника Христова, возбудил дело об открытии Белгородского викариата. Ходатайство Св. Синодом было удовлетворено и архим. Иоанникий был хиротонисан во епископа Белгородского 3 июля 1905 года. Преосвященный Варлаам, один из прежних настоятелей обители, Архиепископ Тобольский, когда был на покое, раз писал так: «По моему скудному разумению в всем имуществе Белгородскаго Троицкаго монастыря, и церковном и экономическом, рака с мощами Святителя Иоасафа составляла и составляет первый многоценный бисер, о коем может и должен подумать каждый настоятель, кому вверено было бы управление монастырем». Эти золотые слова Старца-Архипастыря, можно сказать, легли в основу деятельности преосвященного Иоанникия. Он постоянно стал служить сам ежедневно панихиды у раки, и приносить у раки народные мольбы о помощи. Слава Угодника стала расти все более и более. Мысль о прославлении становилась достоянием и предметом сердечных пожеланий многих сердец. Возникли просьбы от разных групп и городов о возбуждении ходатайства перед Св. Синидом о прославлении Святителя. Ходатайства эти Курским Eпapxиaльным Начальством представлялись в Св. Синод. И настал час радостный для всех почитателей Угодника Христова. По поручению Св. Синода Курским Архипастырем, в сотрудничестве с Преосвященным Иоанникием и др. лицами, были освидетельствованы мощи и обследованы чудеса Св. Иоасафа. Нетление мощей и верность чудес явно показали основательность ходатайств. Св. Синод доложил Государю Императору. И пламенно верующая ревность Государя, посетившего Белгород перед отправлением войск во время последней войны, в 1904 г., и молившегося у мощей Св. Иоасафа, завершила святое начинание. Грамота-послание Св. Синода, уже точно удары воскресного колокола, радостно звала в храм на молитву, все далее и далее в самые глухие закоулки великой нашей Родины понесла радостную весть и влекла к молитве Новому Чудотворцу Русской Земли.
Послание Святейшего Синода заканчивалось таким призывом. «О сем ныне возвещает Св. Синод возлюбленным о Господь чадам Православной Российской Церкви, да купно с ним воздадут славу и благодарение Богу, дивному в святых Своих, и вознесут свои молитвы к Новоявленному Угоднику Божию, Святителю Иоасафу, дабы предстательством его, по слову Цареву, утверждалась в Державе Российской преданность праотеческому Православию к благу всего народа Русского, «ибо вера наша-вера православная, сия вера отеческая, сия вера Державу Российскую утверди».
На доклад же Св. Синода о прославлении Св. Иоасафа Государь Император 10 декабря 1910 г. начертал: «Благодатным предстательством Св. Иоасафа да укрепляется в державе Российской преданность праотеческому Православию ко благу всего народа Русскаго». Мощи святителя, как уже сказано, были освидетельствованы комиссией в составе: Председателя, Синодального члена Высокопреосвященного Флавиана, митрополита Киевского и Галицкого, и членов: высокопреосвященного Питирима, архиепископа Курского и Обоянского, преосв. Иоанникия, епископа Белгородского, наместника Kиево-Печерской лавры архимандрита Амвросия, протоиереев: Феодора Титова (профессора Киевск. Д. Академии) и Иоанна Каплинского. По освидетельствовании св. мощи были переоблачены. Святитель весь нетленный Bсе одежды св. Иоасафа при этом оказались не истлевшими. А все это полтораста лет было в сырой пещерке! Между тем пещерка была сырая и естественных обстоятельств, благоприятствовавших сохранению тела в неприкосновенности не было, чему может быть доказательством такое обстоятельство. В числе ученых екатерининского века видное место занимал академик Василий Федорович Зуев (род. в 1754 г., умер в 1794 г.). Закончивший образование в Лейденском и Страсбургском университетах, Зуев быль выдающимся для своего времени русским естественником, и в силу этого Академия Наук, снарядив в 1781 году экспедицию для научного обследования юга России, поставила во главе ее Зуева. Отчет об этой экспедиции академия своевременно издала в виде отдельной книги, под заглавием: «Путешественные записки Василия Зуева от С.-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 году. В С.-Петербурге, при Императорской Академии Наук, 1787 года». В этих «Записках», являющихся в настоящее время библиографической редкостью. Зуев, описывая с добросовестностью истинного ученого все достопримечательное, встречавшееся на его пути, упоминает между прочим и о виденных им мощах только что канонизованного св. Иоасафа Белгородского.
«Прежде, чем оставлю я Белгород, -пишет Зуев,- упомяну еще об одной достопамятности имеющейся в сем городе, которая тем примечательнее, что у многих жителей еще в свежей памяти. Лет за тридцать был здесь архиепископ по прозванию Горленко, известный в Троицком Cepгиевом и Александро-Невском монастыре, где он был архимандритом и ректором, который в бытность свою в Белгород заложил и великолепный собор, под которым подготовил как для себя, так и для других своих последователей, если скончаются, погреб. Трое их, как сказывают, погребены в оном, и он один уже 28 лет лежит нетленен. И справедливо, все тело, так как и платье, и гроб, в котором он был положен, ни мало не повредились, выключая, что уже не так новы, как были. Лице немного почернело и видно от сырости, заплеснело, руки заскорбли; у ног (на коих сперва были чулки шерстяные, те истлели, ныне шелковые) следы засохли, а в икрах еще мягковаты. Таковая через толь долгое время нетленность произвела в народе особливое почитание, которое простерлось даже до того, что начали служить уже и молебны; однако разумный нынешний преосвященный Аггей ограничил народное усердие, приказав петь одни только панихиды. Мне случилось быть у гроба с одним также приезжим, который в малолетстве у него воспитывался; он узнал его совершенно»… («Записки», стр. 177-178). И это полное нетление всего тела Святителя Иоасафа является величайшим чудом Божьего всемогущества! Настало время причтения Св. Иоасафа к лику святых, о чем и скажем далее.
II. ПРОСЛАВЛЕНИЕ СВЯТИТЕЛЯ и ЧУДОТВОРЦА ИОАСАФА Торжества в г. Белгороде.
4-го сентября 1911 года в тихом уездном городе Курской губернии-Белгороде совершилось великое всероссийское торжество веры православной-церковное прославление нового Угодника Божия, нового молитвенника пред престолом Божиим за землю Русскую-Святителя и Чудотворца Иоасафа Белгородского.
Полтора века несколькими поколениями многочисленных ревностных почитателей Святителя Иоасафа ожидалось это великое событие и, предстательством Святителя, совершилось оно так благолепно, так трогательно, сопутствовалось такими очевидными знамениями милости Божией, что по справедливости может быть названо великим, радостным «пиром веры».
По милости Божией все необходимые приготовления к Белгородским торжествам во славу Святителя Иоасафа закончились благовременно. Ко времени начала торжеств сооружены и установлены на избранном месте рака, сень и новый кипарисовый гроб для нетленных честных мощей Святителя Иоасафа, разрешен вопрос об исторически-правильном изображении Святителя, утвержден Святейшим Синодом иконописный подлинник Святителя и сооружены в обильном количестве его св. иконы, составлены, одобрены Св. Синодом и напечатаны служба и акафист Святителю, точно определен и утвержден Св. Синодом порядок богослужения в дни торжеств, правильно организованы крестные ходы в Белгород ко дню прославления Святителя, организована пастырская и миссионерская просветительная деятельность во время торжеств, приняты гражданским начальством меры для удовлетворения материальных нужд Белгородских паломников и для поддержания общего порядка во время торжеств. Предпразднество торжеств во славу святителя Иоасафа началось вступлением в Белгород крестных ходов из разных городов и всей Курской епархии и из Лубенского Мгарского монастыря Полтавской епархии. Из всех крестных ходов, направлявшихся в Белгород ко дню церковного прославления святителя Иоасафа, первым, за дальностию пути, выступил Лубенский крестный ход под руководством-настоятеля монастыря архимандрита Александра. Таким образом предпразднество Белгородских торжеств началось на родине святителя Иоасафа-в Полтавской епархии и первой святыней, которую понесли в Белгород паломники крестных ходов ко дню прославления святителя, был образ Св. Афанасия, патриарха Константинопольского, нетленно почивающего в Лубенском Мгарском монастыре, которого особенно почитал при жизни святитель Иоасаф и о прославлении которого он первый возбудил ходатайство пред высшей церковной властью.
В то время, когда по равнинам и полям родной святителю Полтавской земли и близкого сердцу святителя Курского края, по большим дорогам и глухим проселкам шли, сливаясь и возрастая, крестные ходы со святыней, с молитвою, со священными песнопениями, в стройном порядке направляясь в Белгород ко дню церковного прославления святителя Иоасафа, в Белгородском Свято-Троицком монастыре уже началось торжественное предпразднественное богослужение при многочисленном, все более и более возраставшем стечении паломников.
С 28 августа по 1-е сентября, в дни предверия Белгородских торжеств, божественная литургия в Белгородском Свято-Троицком монастыре ежедневно совершалась торжественным архиерейским служением в Знаменской церкви. В эти дни совершалась также литурия в надпещерном храме Белгородского Свято-Троицкого монастыря. В пещере святителя Иоасафа, у его честных мощей, в эти дни почти от восхода солнца до самой поздней ночи неумолчно совершались панихиды и поминовение усопших, а в надпещерной церкви-молебные о здравии болящих. Молебны о недужных и торжественные панихиды по святителю Иоасафу в это время, за нездоровьем преосвящ. Иоанникия, совершал преосвящ. Никодим, епископ Рыльский. Поклонение мощам святителя Иоасафа совершалось в эти дни от раннего утра до позднего вечера. Паломники подходили к мощам святителя в стройном порядке, по очереди, длинной лентой, тянувшейся вокруг кафедрального храма святителя. Не было слышно шума и криков. У всех на устах была молитва, в сердце — трепет благоговения, в руках — свечи — скромные дары святителю; они чуть темнело, зажигались и светлою полосою сияли кругом храма.
28 августа в Знаменской монастырской церкви божественную литургию совершал преосвящ. Никодим, епископ Рыльский, а 29-го августа-высокопреосвящ. Питирим, архиепископ Курский и Обоянский, в сослужении многочисленного духовенства. В виду обилия паломников, 29 августа начало божественной литургии-до малого входа, было совершено в монастырской ограде. Длинной вереницей, несколько раз опоясывая Свято-Троицкий монастырский храм, стояли попарно, с обнаженными головами, со свечами в руках паломники, собравшихся со всех концов Руси православной. Густая толпа паломников окружала священнослужителей. Ярко сияли лучи солнца на ризах св. икон, на крестах и хоругвях, на священных облачениях. Стройно звучали величественные песнопения божественной литургии. Благозвучно разносились по ограде монастыря ектенийные прошения, возгласы. Литургия была тем «усиленным всенародным молением», каким в глубокой древности были литии. Малым входом, при пении «Приидите поклонимся», священнослужители и народ вошли в храм, где и продолжалась, служба по чину. Во время литургии высокопреосвящ. Архиепископом Питиримом было сказано слово о Св. Иоанне Крестителе и о святителе Иоасафе и о значении их для современной церковной жизни.
30 августа, в день перенесения мощей царственного подвижника — св. благоверного князя Александра Невского в Знаменской монастырской церкви божественную литургию совершал преосвящ. Никодим, епископ Рыльский. По окончании литургии был совершен молебен высокопреосвящ. архиепископом Питиримом в сослужении многочисленного местного и приезжего духовенства. 31 августа божественную литургию в Знаменской монастырской церкви совершал преосвящ. Андрей, епископ Сухумский, а 1-го сентября-преосвящ. Елевферий, епископ Ковенский. 1 сентября в 12 часов дня было совершено освящение раки и сени для нетленных честных мощей святителя Иоасафа. К этому времени многочисленными ревностными почитателями святителя Иоасафа к раке его честных мощей пожертвовано множество драгоценных лампад и хоругвей, которые теперь украшают как раку Святителя, так и весь собор.
С 1-го сентября особенно усилилось стечение паломников в Белгород. Прибывали крестные ходы и депутации. Ко дню прославления святителя Иоасафа в Белгород стеклось свыше 200 тысяч паломников. Паломники крестных ходов, встреченные особо назначенным духовенством, несли свои святыни в один из городских храмов и затем располагались в приготовленных палатках; ожидая очереди приложиться к св. мощам. На торжества прибыло множество хоругвеносцев и депутаций. Участвовали в торжествах и представители единоверия, — в лице Московских единоверцев, прибывших со своими священнослужителями и хором. Среди паломников было весьма много священнослужителей, священноиноков и инокинь. Всенощное бдение 1 сентября в Знаменской монастырской церкви совершал преосвящ. Никодим, епископ Рыльский в сослужении многочисленного духовенства. Бдение совершалось об упокоении родителей, родственников, наставников и благодетелей святителя и всех почивших самодержцев и самодержиц всероссийских; 17-ю кафизму читал Пр. Никодим. Канон читал посреди храма Пр. Сухумский Андрей. В 12 часов ночи с 1 на 2-е сентября высокопреосв. Apxиеп. Питиримом была совершена панихида под открытым небом в ограде монастыря. В глубокой тишине, под усеянным яркими звездами сводом небесным, тысячи богомольцев со свечами в руках участвовали в этом величественном всенародном заупокойном молении.
Церковные торжества прославления святителя Иоасафа начались 2-го. В эти дни всенощные бдения, поздние литургии, панихиды и первый молебен святителю совершались в главном храме Белгородского Свято-Троицкого монастыря архиерейским служением. Ранние же литургии в надпещерном и Знаменском монастырских храмах совершились священно-служителями, как местными, так и приезжими; обычно было по 15-20 и более служащих.
Позднюю литургию об упокоении родителей, родственников, наставников и благодетелей святителя Иоасафа и почивших Государей Императоров и Государынь Императриц Всероссийских 2 сентября совершал преосв. Никодим, епископ Рыльский. В начале литургии прибыли в храм Царственные Паломники, Их Императорские Высочества, Великий Князь Константин Константинович и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна. Ее Императорское Высочество сопровождали сестры Марфо-Мариинской обители. Царственные Паломники заняли места у правого клироса. По ступеням предалтарного амвона красивым полукругом стояло более 10 игумений, прибывших на торжества. За литургией в положенное время преосв. Никодимом было произнесено слово; проповедник выразил в своем слове думы и чувства всех молившихся в храме в ожидании предстоящего великого события и уяснил значение совершающегося заупокойного богослужения о родных и дорогих для святителя Иоасафа лицах, своею любовью и сочувствием содействовавших святителю в его великих подвигах и трудах.
После литургии соборным архиерейским служением была совершена панихида о поминавшихся лицах. Панихиду совершали: высокопреосвящ. Назарий-архиепископ Полтавский, преосвящ. Иоанн, епископ Рижский и Митавский, преосвящ. Григорий, епископ Орловский и Севский. По окончании богослужения Их Императорские Высочества посетили пещеру Святителя Иоасафа. Здесь у мощей святого угодника Божия высокопреосвящ. архиепископом Питиримом была совершена панихида. Всенощное бдение 2 сентября, литургия и панихида 3 сентября были совершены о упокоении души святителя Иоасафа. Это были последние заупокойные моления церкви о святителе. Близилось время, когда не о нем, а к нему вознесет святая Церковь свои молитвы. Всенощное бдение 2 сентября и литургия и панихида 3 сентября были совершены торжественным apxиерейским соборным служением. В совершении всенощного бдения участвовали: высокопреосвящ. Назарий, архиепископ Полтавский и Переяславский, высокопреосвящ. apxиепископ Питирим и преосвящ. епископ Иоанникий. В положенное время на бдении преосвящ. епископом Белгородским Иоанникием было сказано о жизни, подвигах и чудесах святителя Иоасафа. 17-ю кафизму читал высокопреосвящ. архиепископ Питирим. Канон читал посреди храма преосвящ. епископ Андрей.
Позднюю литургию 3 сентября совершали: высокопреосвященный архиепископ Питирим, преосвящ. епископ Иоанн и преосвящ. епископ Иоанникий; к началу литургии прибыли Их Императорские Высочества. В положенное время за литургией преосвящ. епископом Иоанникием было сказано слово о великой заслуге святителя Белгородского Иоасафа и небесной ему награде.
После литургии была совершена последняя торжественная панихида по святителю Иоасафу. В служении панихиды участвовали 10 архипастырей, прибывших на торжества, и многочисленный сонм священнослужителей.
Непосредственно после торжественной панихиды совершилось переложение честных мощей святителя Иосафа из прежнего гроба в новый благоукрашенный кипарисовый гроб. Переложение св. мощей совершилось так. По окончании панихиды Их Императорские Высочества, в предшествии всего сонма 10 архипастырей, сошли в пещеру святителя Иоасафа. В пещеру сошли также 4 протоиерея, ключарь Курского кафедрального собора и 2 иеромонахa Белгородского монастыря. У главы святителя Иоасафа стал преосвященный Иоанникий, епископ Белгородский, а у ног святителя-преосвященный Никодим, епископ Рыльский. При глубокой благоговейной тишине все архипастыри, сняв митры, дважды поклонились св. мощам. Дважды поклонились мощам святителя и все присутствовавшие в пещере. После этого высокопреосв. Владимир, митрополит Московский, прочитал краткую весьма трогательную молитву. В молитве этой возносилось благодарение Господу Богу, дивному во Святых Своих, даровавшему России нового чудотворца, и испрашивалось Бoжие благословение на прикосновение к святым мощам не в осуждение, а в благодатное укрепление себе. После молитвы св. мощи архипастырями были вынуты из старого гроба и благоговейно, при глубокой тишине, положены в новый гроб, который стоял на невысоком столе вдоль пещерки. Гроб закрыли крышкой. Высокопреосвященный владыка-митрополит принял от о. ключаря вызолоченные ключи и замкнул гроб у изголовья и у ног. Совершился первый важный час торжеств, и опустел старый кивот-гроб святителя!
Все архипастыри вышли из пещерки, а высокопреосв. архиепископ Питирим, оставшись в пещере, отслужил последнюю панихиду по святителю Иоасафу для Их Императорских Высочеств. В последний раз прозвучали слова заупокойных молитв о святителе. До всенощного бдения панихиды уже не совершались.
Приближалось великое священное событие. Чувствовалось тихое веяние благодати Божией вокруг места упокоения святителя- праведника. Мысль невольно переносилась к Евангельской истории: к тем временам, когда Господь видимо присутствовал на земле, привлекал к Себе тысячи народа, утешал людское горе, творил чудеса, исцелял болезни телесные и душевные…
Религиозный подвиг, религиозное одушевление-вот главные особенности, определявшие настроение сотен тысяч паломников в дни Белгородских торжеств.
Жажда и ревность подвига веры и благочестия во имя святителя Иоасафа особенно ярко выражались массами паломников во время стояния в очереди у врат и в ограде Белгородского Свято-Троицкого монастыря. Кафедральный храм святителя Иоасафа не может вместить в себе болте 1000-2000 человек. Пещерка святителя может вместить не более 40-50 человек. А в преддверии торжеств и в дни торжеств ежедневно прикладывались к мощам святителя Иоасафа по 16-20 тысяч паломников и даже более. Естественно, что паломники могли поклониться мощам святителя не иначе, как соблюдая строгую очередь. Еще задолго, за несколько недель до начала торжеств, установилась эта очередь. Накануне прославления святителя Иоасафа она разрослась до огромнейших размеров и благоговейно, безропотно сохранялась в тишине самими паломниками. Накануне прославления святителя Иоасафа паломники, стоя попарно в монастырской ограде, трижды, или иногда четырежды опоясывали непрерывной лентой кафедральный храм святителя Иоасафа. А начало этой ленты выходило за ограду; она тянулась по улицам, почти до самых палаток и бараков. Сутки нужно было простоять в очереди, без пищи и отдыха, чтобы припасть с мольбою к мощам Св. угодника Божия! А ведь и в очередь попасть было трудно! В очередь допускались сначала паломники крестных ходов дальних, потом ближних и затем уже частные лица. Неизбежный, но какой трудный подвиг! Как легко ослабеть под его бременем?! Как легко потерять душевное равновесие?! Но у громадного большинства паломников не было на устах ропота неудовольствия. Свой подвига они несли в дар святителю -подвижнику.
За оградой монастыря, по дороге к палаткам, в очереди совершалось с недолгими перерывами «неседальное пение». Передвигалась очередь-передвигался и аналой со святыми иконами, передвигались и священнослужители. Пел стройно народный хор. Каждый крестный ход в очереди вел и нес своих больных. Священники читали молитвы и св. Евангелие над беснующимися. В ограде монастыря паломники, стоя в очереди, не только не шумели, но даже и не разговаривали громко. Близость святыни и сознание ценности религиозного подвига погружали всех в глубокую благоговейную тишину. Особенно трогательна была картина, развертывавшаяся в монастырской ограде ночью. В синем, темном, далеком небе ярко горят звезды. Ветер тихо шелестит в верхушках высоких деревьев. В окнах пещерки святителя-отблеск огней горящих светильников. Доносятся отголоски священных песнопений. А в ограде, медленно подвигаясь вперед, в глубокой благоговейной тишине идут, едва заметно, паломники. И как отблеск небесных звезд, горят у них в руках свечечки, подобно тому, как горят они в руках верующих в святую пасхальную ночь. И тихо шепчут уста слова веры, хвалы, пламенной молитвы к угоднику Божию… Чуткий к правде, милосердый к горю людскому, близкий всем, кто понял и оценил высоту христианского жизненного подвига, великий подвижник святитель Иоасаф не отвернулся от собравшихся на его праздник потомков его паствы, детей родной ему Святой Руси. Он был среди них. От мощей святителя Иоасафа в дни торжеств особенно обильно изливалась благодать чудесных исцелений: прозрели слепые, заговорили немые от рождения, поднялись с одра расслабленные, избавились от своих мучений бесноватые…
В 6-м часу вечера 3 сентября раздался благовест ко всенощному бдению. на котором Святая Церковь торжественно начала прославлять Св. Иоасафа, как угодника Божия, а его нетленные честные мощи руками собора архипастырей изнесли из пещеры в храм и открыли для всенародного поклонения.
Еще до благовеста кафедральный храм святителя, монастырская ограда, площадь против ограды и окрестные улицы наполнились многочисленными паломниками.
К началу службы прибыли в храм Их Императорские Высочества, Великий Князь Константин Константинович и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна.
Засветилось в храме множество свечей и лампад перед св. иконами. Bсе молящиеся имели свечи в руках. В западной части храма с левой стороны у стены стояли украшенные малиновым бархатом носилки для гроба святителя Иоасафа. У западных дверей стояли 2 хоругвеносца с хоругвями. Много хоругвеносцев стояло и в храме и в ограде-цепью от северных дверей до колокольни. Долго разносился по всему городу и окрестностям могучий, мерный, красивый звук монастырского тысячепудового колокола. В трезвоне слышался звук и того колокола, который сооружен заботами святителя Иоасафа. Наступил ясный, тихий вечер, не было видно собиравшихся туч благодатного дождя. В 6 часов началась служба. Предначинательный псалом «Благослови, душе моя, Господа» был исполнен по древнему Киевскому Лаврскому напеву, который, несомненно, знал святитель Иоасаф. Лаврским Киевским напевом была пропета и ектения великая и «Блажен муж». День церковного прославления святителя Иоасафа совпал с воскресным днем. Поэтому торжественные молитвословия и песнопения, впервые возглашаемые во славу святителя Иоасафа, предварялись радостными молитвословиями и песнопениями в честь Воскресения Христова. Пропеты были воскресные стихиры 5 гласа по Октоиху. И вот, наконец, зазвучала величественная древняя церковная мелодия 8 гласа: запели первый раз стихиры святителю. Особенно сильное впечатление произвела стихира: «Нощней тьме огустевающей, умножается звездный блеск»… Среди мрака неверия, лжи, злобы, страстей загорается новый светильник веры и благочестия; умножился грех и преизбыточествует Божия благодать. Смысл переживаемого великого события ярко раскрывали перед молящимися эти чудные звуки церковной песни, составленной во славу святителя Иоасафа.
При пении левым ликом стихир «на Господи воззвах», правый лик тихо в стройном порядке начали сходить с солеи и парами выстроился у западных дверей храма-у пещеры святителя. Не прерывая пения, к правому лику присоединился левый и весь хор исполнил догматик 5 гласа большого знаменного распева. Нельзя не отметить поразительного соответствия этой песни торжеству прославления святителя Иоасафа. Слова догматика напоминают события из жития святителя. «В Чермнем мори Неискусобрачныя Невесты образ написася иногда»…. говорили величественные звуки древней мелодии. И вспоминалось, как Сама Неискусобрачная Невеста в таинственном видении боярину Андрею Горленко предначертала образ будущего служения святителя Иоасафа… «Тамо Моисей разделитель воды, зде же Гавриил служитель чудесе»… продолжал хор. И вспоминалось знаменательное совпадение дня блаженной кончины Св. Чудотворца Иоасафа с днем памяти Святого Боговидца Моисея… На литию вышли 10 архипастырей и духовенство в золотом облачении. При пении последней литийной стихиры на «Слава, и ныне» хор, предшествуемый выносным крестом, фонарем и хоругвями, вышел в западные двери и выстроился вне храма.
Приближалась великая минута, когда навсегда опустеет пещерка святителя, когда он после полутора веков, снова вступить в свой кафедральный храм, снова выйдет в монастырскую ограду, будет шествовать там, где когда-то радостно ожидали его выхода толпы нищих, увечных и где теперь с трепетом благоговения ожидали его торжественного шествия измученные горем жизни, полные чистой святой веры паломники со своими горячими мольбами.
Стемнело. Монастырская колокольня украсилась разноцветными фонариками, расположенными так, что они образовали несколько больших звезд. И в храме, и в ограде, и на площади, и на улицах, около монастыря, загорались свечи в руках богомольцев.
Десять архипастырей во главе с высокопреосвященным митрополитом Владимиром во время пения последних литийных стихир спустились в пещеру святителя Иоасафа. Их Императорские Высочества остановились у входа в пещеру.
Войдя в пещеру, в глубокой тишине, архипастыри сделали два земных поклона святителю Иоасафу, подняли и на руках понесли гроб с его честными мощами по ступеням лестницы в храм. Тихо мерцая, теплились свечи в руках молящихся. Смолк хор. Вот показались из глубины пещерного спуска митры архиереев и омофоры. Вот видна передняя часть гроба. Наконец, виден и весь сонм архипастырей. Они несут св. мощи. Гроб закрыть крышкою и замкнут. Подвинули носилки на средину храма. Укрепили на них гроб. Святитель навсегда оставил свою пещеру! Все присутствующие невольным порывом преклонили колена и поклонились святому угоднику Божию.
Начался крестный ход через западные двери вокруг храма. Св. мощи несли старейшие священнослужители. Впереди, в предшествии креста, фонаря и хоругвей, длинной двойной лентой растянулись певчие. Затем шли священнослужители-младшие впереди. Над Святыми мощами склонялись 4 рипиды, несомые диаконами. За гробом шли архипастыри, часть старейшего духовенства, протодиакон, диаконы. Вблизи гроба святителя шли Их Императорские Высочества. Затем шли депутации и многочисленные паломники, вышедшие из храма. При выходе крестного хода из храма раздался торжественный трезвон и все паломники, находившиеся в ограде, поклонились Святому Угоднику Божию. Многие плакали от радости и умиления. Крестный ход сделал 4 остановки на 4 сторонах храма. На каждой остановке произносились ектенийные литийные прошения. Хор пел «Господи помилуй». На последней остановке (у западных дверей) высокопреосвященным владыкою митрополитом была прочитана молитва «Владыко Многомилостиве». По окончании крестного хода святые мощи были поставлены посреди храма. Служба шла обычным порядком…
Открытие мощей святителя Иоасафа-самая торжественная и величественная часть всенощного бдения 3 сентября-совершилось во время полиелея. При пении «Хвалите имя Господне» сонм архипастырей и служащего духовенства вышел на средину храма. Ключарь подал митрополиту Владимиру ключи от гроба Св. Иоасафа. Приняв ключи, владыка митрополит подошел к гробу и отомкнул его; среди глубокой тишины по всему храму был слышен короткий звон замка; было 8 ? часов вечера. Особо назначенные протоиереи унесли крышку в алтарь, а преосвящ. Никодим, епископ Рыльский, возложил на святые мощи новые шелковые покровы, принесенные в дар святителю настоятельницей С.-Петербургского-Иоанновского монастыря Ангелиной. Владыка митрополит прочел впервые молитву святителю Иоасафу. Весь сонм священнослужителей и все молящиеся положили земной поклон святителю. Началось пение первого величания новопрославленному угоднику Божию. Величание начал сонм архипастырей и священнослужителей. Но как только раздались первые звуки величания, к поющим присоединились все бывшие в храме. Стройно, медленно, громко раздавались слова хвалебной песни. Пела вся церковь. Не было сил молчать, удержать слезы, не преклонить колен. Из храма волна звуков передалась в ограду, на площадь, на окрестные улицы. Величание святителю запели сотни тысяч паломников. Казалось,-весь мир Божий восхваляет святителя Иоасафа. И небо откликнулось на эту хвалебную песнь. Совершилось открытие мощей Св. Иоасафа и сейчас же, как слезы небесной радости, стали падать на землю чистые дождевые капли и, не переставая, падали почти всю ночь.
Всенощное бдение продолжалось по чину. В положенное время архипастыри первые приложились к Св. мощам. У главы Св. Иоасафа стал высокопреосвящ. митрополит, Владимир, а у ног святителя преосвящ. Никодим, епископ Рыльский. Высокопоеосвящ. архиепископ Питирим пригласил Их Императорские Высочества приложиться к мощам святителя Иоасафа. Начали прикладываться и все присутствовавшие в храме, а затем всю ночь прикладывались паломники. До окончания всенощного бдения прикладывающихся помазывали освященным елеем два архипастыря: Московский владыка и епископ Рыльский, а потом архимандриты и священники. Радостно-торжественно закончилось всенощное бдение. В это время затихло много бесноватых, и пошли исцеленные радостными!
Завершением торжественного открытия нетленных честных мощей святителя Иoaсафa и его церковного прославления была поздняя литургия 4 сентября. Совершал эту литургию тот же сонм архипастырей и священнослужителей, который участвовал в совершении всенощной 3 сентября. В храме присутствовали Их Императорские Высочества. Великий Князь Константин Константинович и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна и многочисленные паломники, как и за всенощной 3 сентября.
В начале литургии св. мощи находились посреди храма, на малом входе, при пении ,,Придите поклонимся», св. мощи были старейшими священнослужителями, внесены в алтарь чрез царские двери и поставлены на горнем месте. Возглавие гроба было возвышено. Почивающий святитель был виден молящимся и, как бы живой, участвовал в совершении богослужения. Над гробом, в продолжение всей литургии, священнослужители держали рипиды, и дикирий и трикирий с зажженными свечами. Литургия совершалась трогательно при чудном пении Курского арxиерейского хора. Знаменательно совпадение Евангельских чтений: воскресного-о 10 девах и святительского о Добром Пастыре. Оба чтения освещали духовный образ святителя Иоасафа. Великий подвижник-девственник, он как мудрые евангельские девы, сохранил елей в светильнике души и вошел в небесные чертоги. Как добрый пастырь, душу полагающий за овцы, он всего себя отдал великому архипастырскому служению… В положенное время за литургией митрополитом Владимиром было произнесено слово о значении совершившегося торжества. Заканчивая свое слово, высокопреосвященный проповедник обратился к святым мощам и молил Св. Угодника Божия быть предстателем перед Престолом Божиим за святую православную Церковь, за Царя и Русский народ. Эта молитва произвела необыкновенно трогательное впечатление.
По окончании литургии и отпуста, св. мощи старейшими священнослужителями были изнесены из алтаря и поставлены посреди храма. Сонм архипастырей и многочисленных священнослужителей окружил св. мощи. Три архимандрита держали напрестольный крест на блюде, св. Евангелие и чудотворную икону святителя Николая (Ратного). Начался первый молебен святителю Иоасафу. При пении тропаря: «Святителю Христу Богу возлюбленне»… гроб со св. мощами был на носилках поднять архипастырями и старейшими священнослужителями и крестным ходом изнесен из храма. Впереди крестного хода шел диакон с фонарем, диaкoн с выносным крестом, более 200 хоругвеносцев с хоругвями, певчие, около 200 священнослужителей в облачении. Гроб святителя Иоасафа несли некоторые владыки и старшие священнослужители. В несении гроба святителя Иоасафа участвовали Их Императорские Высочества, Великий Князь Константин Константинович и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна. Постепенно переменяясь, участвовали в несении гроба святителя многие архимандриты и протоиереи, шедшие в облачении, а также некоторые священноиноки и инокини и игумении. За гробом следовали старейшие архипастыри, протодиакон, два диакона и ипoдиaкoны. Над гробом святителя диаконы держали 4 рипиды. Кроме того, в крестном ходе участвовали многочисленные паломники и лица, входившие в состав различных депутаций. Участвовали в крестном ходе и депутации-представители воинских частей различных родов оружия. Во время следования крестного хода духовенство и хор попеременно пели: «Святителю отче Иоасафе, моли Бога о нас».
Вышедши через западные ворота храма из монастырской ограды на Шоссейную улицу, крестный ход прошел на улицу Императора Николая II-го и остановился против Знаменской монастырской церкви. Во время этой остановки, после малой ектении митрополитом Владимиром было совершено осенение Животворящим Крестом на четыре стороны. Затем крестный ход направился по базарной площади. Против Георгиевской церкви была остановка и осенение Животворящим Крестом. Поднявшись, далее, на Садовую (верхнюю) улицу, крестный ход, после остановки и осенения против Св. Троицкого монастыря, направился снова на Шоссейную улицу и возвратился через западные двери в храм. На пути следования крестного хода стояли правильной густой цепью паломники всех крестных ходов с путевым духовенством в облачении и принесенными святынями. С приближением крестного хода, путевое духовенство присоединялось к нему. На углах улиц по пути крестного хода стояло 4 оркестра военной музыки, исполнявшей гимн «Коль славен». На улице Императора Николая П-го, у монастырской ограды, стояли депутации Белгородских учебных заведений и войска. Окна, балконы, даже крыши домов были усеяны молящимися. Паломники стояли по пути крестного хода необозримыми сплошными массами, особенно на базарной площади. Величие торжества вызывало у всех непередаваемый религиозный восторг. В порыве одушевления народ бросал по пути крестного хода холсты, платки, деньги. Издали перебрасываемые холсты и платки, взлетая над головами, над морем голов, передавались из рук в руки и падали на дорогу под ноги процессии. Вместо ваий и ветвей народ отдавал плоды своего скромного, тяжелого, долгого труда. Сыпался денежный дождь. Дорога была усеяна медными и серебряными монетами… В третьем часу крестный ход возвратился в храм и гроб со св. мощами был поставлен в раку. У раки горела Царская лампада и лампада Великой Княгини, десятки прочих лампад и бесчисленное количество свечей. Владыкой митрополитом была прочитана молитва святителю Иоасафу с коленопреклонением. По отпусте молебна было возглашено многолетие Их Императорским Величествам Государю Императору Николаю Александровичу, Государыне Императрице Александре Феодоровне, Государыне Императрице Марии Феодоровне, Его Императорскому Высочеству, Государю Наследнику, Цесаревичу и Великому Князю Алексию Николаевичу, Их Императорским Высочествам, Великому Князю Константину Константиновичу и Великой Княгине Елисавете Феодоровне и Всему Царствующему Дому, Святейшему Синоду и члену оного высокопреосвященнейшему Владимиру, митрополиту Московскому и Коломенскому, всем служившим архипастырям и всем православным христианам. Затем в храме, у раки Святителя Иоасафа началось неумолчное целодневное служение молебнов святителю и поклонение его святым мощам. Первый частный молебен был отслужен для 200 хоругвеносцев, усердно потрудившихся во славу святителя.
По окончании церковного торжества 4 сентября был военный парад у монастырской ограды. Парадом командовал Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Константинович. Во всех храмах Белгорода 4 сентября весь день был трезвон.
Не смотря на огромное стечение народа, Белгородские торжества прошли в образцовом порядке. Местная администрация, дворянство и земство приложили немало усердия и трудов, чтобы дать возможность наибольшему количеству народа принять участие в этих торжествах. Для паломников было устроено 6 бараков, 2000 палаток, столовые, чайные, проведено много водопроводных кранов, устроено 5 амбулаторных пунктов…
Днем, 3-го сентября лагерь богомольцев посетила Ее Императорское Высочество, Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и тем доставила им великую радость, а вечером 4-го — Московский владыка.
Как «великий праздник», торжества церковного прославления святителя Иоасафа имели и «предпразднство» и попразднство».
В дни празднества-5 и 6 сентября-в главном монастырском храме всенощные бдения и поздние литургии совершались торжественным архиерейским служением. Торжественным архиерейским служением было совершено всенощное бдение 4 сентября под день Тезоименитства Великой Княгини Елисаветы Феодоровны. 5 сентября в надпещерной монастырской церкви была совершена ранняя литургия, за которой Ее Императорское Высочество приобщилась Святых Таин. Позднюю литургию 5 сентября в главном монастырском храме, совершал преосвящ. Иоанн, епископ Рижский и Митавский в сослужении многочисленного духовенства, при пении Курского архиерейского хора. По окончании литургии был совершен Царский молебен. В служении участвовали: высокопр. архиепископ Питирим, преосвященные епископы Иоанн, Андрей и Никодим. Кроме того высокопр. архиепископ Питирим под открытым небом совершал, в сослужении многочисленного духовенства, молебен для войск и народа, на площади перед монастырем. 6-го сентября божественную литургию и (5-го сентября всенощное бдение) в главном монастырском храме совершал высокопр. архиепископ Питирим в сослужении Московского единоверческого духовенства, при пении прибывшего на торжества Московского единоверческого хора. Духовенство г. Белгорода и подгородних сел неопустительно, при каждом богослужении-всенощном бдении, литургии н торжественной вечерни,-проповедывало Слово Божие, знакомило слушателей с жизнью и деятельностью святителя Иоасафа, предлагало поучения с уроками из жизни Угодника Божия.
В четырех церквах г. Белгорода с 1-го по 10-е сентября ежедневно, с 12-ти часов дня, паломникам предлагались беседы. Кроме того в эти дни паломникам было роздано до миллиона листков и книжек о Святитель Иоасафе бесплатно, заготовленных Курским Знаменско-Богородичным Братством. Под руководством председателя Братства преосв. Никодима над этою раздачею много потрудились член Братства Г. И. Булгаков, И. И. Сокал, М. С. Давыдов и некоторые другие.
Для удовлетворения паломников исповедью и причащением Св. Христовых Таин сначала были предназначены, кроме монастырей, 4 церкви г. Белгорода: Георгиевская, Смоленская, Покровская и Николаевская кладбищенская, но вследствие громадного стечения богомольцев, говеющие были уже во всех Белгородских церквах. Торжественный характер имела эта исповедь; священники после покаянного псалма (50-го) обращались к говеющим с поучениями о силе и действенности таинства покаяния, а после поучения и положенных в чине молитв до 4-го сентября читался или пелся тропарь храму, а после 4-го тропарь и кондак святителю Иоасафу. Самая исповедь совершалась при соблюдении в храме тишины. В определенные священником часы неспешно, истово и благоговейно прочитывалось «правило».
Но не один Белгород торжествовал в эти великие дни. Торжество текло по всему Курскому краю в течение почти трех недель непрерывно, как только начали собираться и идти крестные ходы и когда они уже возвращались из Белгорода!
Отправлено с iPad
